Ольга Просвирнина: На последних выборах в Госдуму молодежь поднять не смогли

Какие механизмы применимы на выборах в условиях аполитичности молодежи. Об этом рассуждает в своей авторской колонке на Полит74 Ольга Просвирнина, старший преподаватель кафедры международных отношений, политологии и регионоведения ЮУрГУ.

Законопроект о молодежной политике, принятый в первом чтении 11 ноября прошлого года Госдумой, уже сложившей свои полномочия, поднял планку возраста молодежи с 30 до 35 лет включительно, тем самым, увеличив количество потенциально активного электората примерно на 13 миллионов избирателей. Наряду с этим, именно эта норма отмечается большинством самих парламентариев (к примеру, вице-спикером Совета Федерации Галиной Кареловой), как «эффективный механизм, способствующий созданию новых возможностей, условий и перспектив для участия молодых людей во всех сферах жизни общества» [и в политической, разумеется]. Однако стереотипное мнение, что молодежь в России больше аполитична, нежели принимает активное участие в политических процессах во многих кругах (небезосновательно) преобладает.

Недавно состоявшиеся выборы депутатов Государственной Думы РФ с точки зрения вовлечения в них молодежи представляют интерес.  Анализ подготовки самой кампании, процесса выборов, с использованием системы дистанционного электронного голосования (ДЭГ), программные обещания политических партий, а также организация общественного наблюдения за ходом голосования, дают основания для оценки своеобразной стратегической попытки протестировать новые инструменты и способы повышения электоральной активности молодых людей.

Во-первых, можно предположить, что расширив возрастные границы электоральной категории «молодежь» до 35 лет, парламентарии стремились более четко сегментировать «свой электорат». За год были проработаны и приняты популярные решения, направленные на социально-экономическую поддержку именно этой группы населения (программы по поддержке молодых семей, семей с малолетними детьми, молодых ученых и т.д.). Так планировалось обеспечить поддержку на состоявшихся выборах в сентябре этого года (в первую очередь, речь идет о депутатах «Единой России»).

Во-вторых, учитывая «цифровую зависимость» всего молодежного электората, целенаправленно был ускорен процесс внедрения ДЭГ. «Вручив» инструмент альтернативного волеизъявления молодым избирателям – возможность проголосовать по приложению в смартфоне, гипотетически можно было повысить явку.

В-третьих, созданием иллюзии прозрачности и масштабности общественного контроля посредством видеонаблюдения за ходом голосования, даже на самых отдаленных избирательных участках, делалась ставка на повышение уровня доверия молодых избирателей как к таковому институту выборов. Это еще снимало и протестную активность молодых людей, которые наблюдали в режиме реального времени за тем, что происходило на участках.

В-четвертых, участие в предвыборной гонке четырнадцати политических партий, в том числе 10-ти внепарламентских, создавало ощущение конкурентной борьбы за голоса избирателей. С психологической точки зрения дух соревновательности мог привлечь больше именно представителей молодого электората.

В-пятых, конструирование образов «политиков новой волны», которые формируют компетентную, ориентированную на избирателя, современную законодательную команду [читай, по образу челябинского губернатора Алексея Текслера], накладывалось на желание обновления парламентского корпуса, избрания новых лиц, что также должно было найти отклик у молодого электората, требующего перемен.

Но, как показывают результаты выборов и данные экзитпулов, все меры, и технологические новшества не обеспечили повышения явки, как в целом избирателей, так и отдельных групп. Средние значения все же совпали с прогнозируемыми ранее ведущими агентствами. Напомним, явка избирателей на выборах по данным ЦИК РФ составила 51,72 %. При этом, доля молодых избирателей по данным ВЦИОМ 18 – 34 лет среди населения РФ составляет – 25,8%

На региональном уровне по данным Челябинского облизбиркома явка составила – 46,54%. Самые низкие показатели электоральной активности -  зафиксировали в спальных районах областного центра, где преимущественно проживают как раз молодые избиратели до 35 лет. Тут совершенно не сработали ставки ни на презенты, впервые голосующим избирателям, ни трехдневное голосование, ни один из выше перечисленных механизмов.

Видимо, к выборам президента в 2024 году,
стратегическое планирование по повышению электоральной активности отдельных
групп населения будет откорректировано.