Автор: Светлана ШЛЫКОВА

Первым «Черным тюльпаном» был челябинский самолет

Печально известный борт, привозивший в восьмидесятые годы из Афганистана груз-200, оказывается, имеет непосредственное отношение к нашему аэропорту. «Вечерка» нашла пилота, который выполнил на том воздушном судне 71 рейс.
Первым «Черным тюльпаном» был челябинский самолет

О «Черном тюльпане», доставлявшем из ДРА тела погибших солдат и офицеров, сейчас знают все. Благодаря афганской песне Александра Розенбаума даже у тех, кто не был ни в оазисах Джелалабада, ни в Шинданде, Кандагаре и Баграме, есть представление о том, как везли «на родину героев, которым в двадцать лет могилы роют». А сейчас выяснилось, что первым самолетом, начавшим доставлять груз-200 в Советский Союз, был Ил-18, «приписанный» к аэропорту нашего города.

Вторым пилотом этого воздушного пассажирского судна тогда был челябинец Вячеслав Шведов. Именно от него мы и узнали историю нашего самолета.

- С 1975 года я работал в Челябинском объединенном авиаотряде, - рассказывает Вячеслав Иванович. – Летал на пассажирском Ил-18. В январе 1980 года экипаж моего самолета направили в Ташкент. Зачем, мы уже догадывались. Дело в том, что до этого один наш пассажирский самолет переоборудовали в медсанчасть, убрав из него все кресла и организовав две операционные, и отправили 31 декабря с другим экипажем в Ташкент. Обстановка в Афганистане тогда была уже неспокойная, и объяснять нам, куда полетим, нужды не имелось.

17 января 1980 года, утром, второй пилот Вячеслав Шведов и его экипаж – командир воздушного судна Юрий Слободсков, штурман Анатолий Ключников, бортмеханики Вячеслав Королев и А.Кукарека вылетели из Ташкента на том самом переоборудованном челябинском Ил-18 в первый рейс. (Вместе с ними с тех пор всегда на борту находились три медика – хирург и медбратья.) Долетели до Кокойты – советской военной базы под Термезом, где часть военнослужащих, которых везли на борту из Ташкента, высадили, часть других ребят – уже подготовленных – наоборот, забрали и полетели в Афганистан.

- Баграм, Кабул, Кандагар, Шиндант – эти аэропорты были заняты нашими войсками, поэтому садились только там, - вспоминает Вячеслав Иванович. – Самый первый полет в Афганистан запомнился сложными условиями. Аэропорты все горные, залетаешь в них, как в чашу, но днем все проходило более-менее нормально. А вот в Шинданте садились ночью. Честно скажу – жутковато было. Но когда полетели обратно в Союз, жутко было от другого…

В Афганистан на нашем самолете отвозили солдат и необходимые припасы. А вот из ДРА - раненых (прямо на борту им делали операции, спасая жизни) и убитых.

- Такие самолеты, как наш, называли «Черными тюльпанами», - продолжает челябинец. – Когда я в первый раз увидел, как убитых мальчишек, или то, что от них осталось, кладут в цинковые гробы, которые затем обивают деревянными досками, не смог находиться рядом – ушел… И песню про «Черный тюльпан» поэтому не могу слушать… И в Ташкент, и в Алма-Ату, и в Москву мы возили груз-200… Справедливости ради надо отметить, что вообще-то «Черным тюльпаном» принято называть военно-транспортный самолет Ан-12. В отличие от Ила он мог приземляться на высокогорные грунтовые площадки. Еще «Черными тюльпанчиками» прозвали вертолеты. На борту воздушных судов рисовали черный тюльпан, но душманы все равно обстреливали и такие воздушные судна. Но в 1979 и 1980 годах, в начале афганской кампании, Ан-12 использовали только под грузовые перевозки. А вот первыми самолетами, которые переоборудовали под медсанчасть/морг, были два гражданских. Один - челябинский Ил-18, второй – такой же пассажирский, но из Караганды.

- Какие опознавательные знаки были на вашем самолете? Рисовали ли на нем черный тюльпан? – спрашиваю летчика.

- У нас был обычный белый борт с надписью «Аэрофлот» - самолет же гражданский, пассажирский, - отвечает. – А военные самолеты, как вы знаете, зеленого цвета. Но и по нам стреляли. Помню, однажды в Кандагаре пришлось взлетать в полной темноте, без фар. Рядом с аэропортом пряталась банда, которая всех обстреливала. По нам, к счастью, не попали.

Вячеслав Шведов летал в районе боевых действий на челябинском Ил-18 месяц - с 17 января по 15 февраля. Когда после той командировки вернулся в Челябинск, его перевели командиром на Ту-134 (переучился на этот самолет еще до командировки в Афганистан) и оставили в родном аэропорту. А вот его старый экипаж еще отправлялся в Ташкент и оттуда в ДРА не раз. И еще три челябинских экипажа – Владимира Рожнова, Ильи Елина и Федора Ломова - с такой же миссией на нашем «Черном тюльпане» летали.

- Что стало потом с тем Ил-18? – переспрашивает Вячеслав Иванович. - После военного конфликта в Афганистане его снова вернули в Челябинский аэропорт, опять переоборудовали в пассажирский самолет, установив кресла. И летавшие на нем пассажиры, конечно, не догадывались о том, кого он раньше возил. Затем самолет, как и все Ил-18, списали.

Вообще-то «Черным тюльпаном» принято называть военно-транспортный самолет Ан-12. Но в 1979 и 1980 годах, в начале афганской кампании, Ан-12 использовали только под грузовые перевозки. А первыми самолетами, которые переоборудовали под медсанчасть/морг, были два гражданских. Один - челябинский Ил-18 с надписью «Аэрофлот», второй – из Караганды.


В Афганистане в черном тюльпане
С водкой в стакане
Мы молча плывем над землей.
Скорбная птица через границу
К русским зарницам несет ребятишек домой.
В черном тюльпане те, кто с заданий
Едут на родину милую в землю залечь,
В отпуск бессрочный, рваные в клочья,
Им никогда, никогда не обнять теплых плеч.

Когда в оазисы Джелалабада,
Свалившись на крыло, тюльпан наш падал,
Мы проклинали все свою работу,
Опять бача подвел потерей роту.
В Шинданде, в Кандагаре и в Баграме
Опять на душу класть тяжелый камень,
Опять нести на родину героев,
Которым в двадцать лет могилы роют…

(Из песни Александра Розенбаума)


71 вылет ничего не значит?

Вячеслава Шведова и других челябинских гражданских летчиков, что летали в ДРА, не признают участниками боевых действий.

В январе-феврале 1980 года Вячеслав Шведов налетал в Афганистане на переоборудованном Ил-18 очень много часов – 104. Это в общей сложности 71 полет в районе боевых действий. Тем не менее ни он, ни его товарищи по экипажу ни участниками боевых действий, ни ветеранами не считаются. Хотя летчики из Караганды - тоже гражданские и тоже выполнявшие в 1980 году полеты из Ташкента в Афганистан и обратно – удостоверения и вместе с ними некоторые льготы получили.

- То, что мы были в Афганистане, не отмечено в военном билете, - рассказывает Вячеслав Шведов. – Лишь в трудовой книжке есть запись «Благодарность за образцовое выполнение спецзадания». Когда в восьмидесятом году я приходил в военкомат, узнать, как быть, мне прямо сказали: «Мы вас в Афганистан не отправляли». А кто нас отправлял? У меня есть справка от командира войсковой части № 23229, что наш экипаж «находился в районе реальных боевых действий на основании Директивы ГК ВВС (№ 9/2 от 3.01.80) и за это время выполнил 71 полет и налетал 104 часа».

Пять лет назад Вячеслав Шведов написал письмо Сергею Иванову, который в то время был министром обороны. Задал в нем один вопрос: «Являемся ли мы, летчики, откомандированными согласно Директиве и выполнявшие полеты в тех условиях ветеранами боевых действий?» Пришел ответ – нет, не являетесь. Между тем Вячеслав Иванович уверяет, что члены экипажа из Караганды ветеранами признаны, как и штурман одного из челябинских экипажей, который перевелся в Москву и там получил удостоверение.

Высший пилотаж

За комментарием мы обратились к ответственному секретарю городской комиссии по работе с ветеранами боевых действий и членами их семей Владимиру Солнцеву:

- В нашем случае речь идет о подвиге людей, совершивших кто 70, кто 120, а кто и свыше 200 боевых вылетов, - говорит Владимир Георгиевич. – Десятки и сотни вылетов в страну, объятую войной. Десятки и сотни посадок и такое же количество взлетов. Высший пилотаж! Были ли летчики призваны? Формально – нет. Но так же формально и даже более того – они были отмобилизованы. А это, надо полагать, статус более высокий. Кто-то сегодня в авиационном и оборонном ведомстве должен изо всех сил упереться в эту тему и найти хотя бы древнюю Директиву Главкома ВВС, чтобы сопоставить ее с критериями ныне действующего закона: орден или медаль, ранение или увечье – и ты ветеран.(Примечание. Дело в том, что ветераном может быть только тот, кто получил ранение. Если вернулся из зоны военного конфликта живой и невредимый, ты не ветеран!)
Что просят летчики? Чтобы кто-то признал их не ветеранами, нет, а просто участниками боевых действий. Они же там были, в Афганистане, не по своей воле были. Зачем им это? Ради справедливости. Или хотя бы для того, чтобы быть допущенными к обслуживанию в областном госпитале для ветеранов войн и мероприятиям существующей в нашем городе программы «Социальная поддержка участников боевых действий на 2011 - 2013 годы в Челябинске».
Без соответствующих документов это невозможно. Поэтому решение должны принимать только на высшем уровне в Москве. Но у нас в стране, к сожалению, всегда было так: когда возникала необходимость призывать и отмобилизовывать, особую активность проявляли те, кому поручалось крепить тылы. Правдами и неправдами задача, поставленная руководством, выполнялась. Потом, когда вернувшиеся с войны начинали искать свои права, в том числе и обещанные, куда же все исполнители и мобилизации девались?
Коллаж Людмилы МАНУРИНОЙ
Фото Валерия БУШУХИНА
Фото из архива Вячеслава ШВЕДОВА

Партнерские СМИ

url_rsshttps://cheltoday.ru/yandex/
url_rsshttps://cheltoday.ru/yandex/
Копейский рабочий В Челябинске появится новый жилой комплекс
url_rsshttps://kr-gazeta.ru/rss_articles/
url_rsshttps://kr-gazeta.ru/rss_articles/
url_rsshttp://vecherka.su/news.xml
url_rsshttp://vecherka.su/news.xml
url_rsshttps://www.gubernia74.ru/rss/
url_rsshttps://www.gubernia74.ru/rss/