Максимка все-таки хочет в Америку

На этой неделе Верховный суд РФ выступил с разъяснением о том, что граждане США могут усыновлять детей-сирот, если судебные решения по ним были приняты до 1 января 2013 года. В том числе если они вступили в силу после того, как в России начал действовать «закон Димы Яковлева». Ранее об этом говорил детский омбудсмен Павел Астахов.

История 14-летнего воспитанника челябинского дома-интерната № 13 Максима Каргапольцева, мечтающего обрести семью в США, стала настоящей сенсацией федерального масштаба и лакомым кусочком для журналистов. Сначала все дружно рассказывали о несчастном мальчике-сироте, написавшем письмо президенту Путину, затем радостно сообщили, что никакого письма Максим не писал. Последовали полные негодования комментарии из Москвы — дескать, это все провокация, ребенка использовали в политических целях и никакая Америка ему даром не нужна. Тем более что у него в Челябинске теперь есть опекун. Но почему же тогда на страницах Максима в соцсетях сплошь фотографии с его несостоявшимися родителями? Что же все-таки случилось и, главное, каков итог этой раздутой истории? В этом разбирался наш корреспондент.

Как это было

С семьей Уолленов Максим Каргапольцев познакомился семь лет назад, когда они приезжали в Челябинскую область с благотворительной миссией. А в марте прошлого года, приехав на день рождения к мальчику, Дианна и Мил Уоллены заявили, что хотят его усыновить. Однако оформить документы до вступления в силу «закона Димы Яковлева», запрещающего гражданам США брать российских сирот, не успели. Вскоре после принятия этого закона в интернат наведались сотрудники одного из СМИ, чтобы пообщаться с мальчиком. «Если бы у тебя была возможность обратиться к Владимиру Путину, что бы ты ему сказал?» — спросил журналист Максима. И ребенок, естественно, ответил, что попросил бы президента разрешить ему поехать в Америку. Вскоре Интернет заполонили сообщения о том, что сирота из Челябинска обратился к главе государства, откуда-то взялась версия о письме, которую подхватили все кому не лень...

Вот, собственно, и вся предыстория. Максима стали узнавать на улице, его страничку атаковали представители прессы и просто «сочувствующие». Вскоре из Кремля последовало опровержение.

«Никакого письма в адрес администрации президента не поступало. Мы проверили все возможные каналы», — сообщил пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков.

Некоторые разработчики закона поспешили назвать случившееся провокацией, заговорили о том, что письмо было подделано, и таких обращений будет еще много.

Уполномоченный по правам ребенка в РФ Павел Астахов написал в своем блоге: «Никто не запрещает брать и вывозить детей для проведения лечения, оздоровления, реабилитации за границу. В том числе в США. Если люди действительно хотят помочь ребенку-сироте, нуждающемуся в индивидуальном лечении, возможности есть. Для этого не обязательно его усыновлять».

Руководство 13-го интерната и местные власти тоже отреагировали быстро. Практически сразу же появилось официальное опровержение информации о письме. Сначала с ним выступил директор интерната Денис Мацко, затем в учреждение в сопровождении журналистов наведался губернатор Михаил Юревич. И Максим уже сам подтвердил всем, что к Владимиру Путину не обращался.

— Никакого прямого обращения к президенту — текстового или на видео — не было, — заявил он.

А потом добавил, что понимает: обращаться к нему — все равно что писать письмо Деду Морозу. Ведь Владимиру Путину ежедневно приходят сотни писем, и надеяться, что одно его обращение что-то изменит, не стоит. Также он рассказал, что условия жизни в интернате его устраивают. Это заявление стало поводом сообщить о радостном хеппи-энде: мальчику хорошо и в России. К тому же у него появился опекун в лице депутата Госдумы РФ от ЛДПР Сергея Вайнштейна, который пообещал помочь ребенку с образованием, лечением и так далее.

Что в итоге?

Чтобы понять, что творится в душе ребенка, достаточно зайти на его страничку в социальных сетях. Повсюду фотографии и видео с его несостоявшимися приемными родителями. Дианну Уоллен Максим называет мамой и постоянно пишет на ее страничке, что любит и скучает. Также он выкладывает ссылки на материалы (по всей видимости, достоверные), касающиеся истории с усыновлением. И еще одна красноречивая запись: «Интервью не даю. С корреспондентами не общаюсь. СМИ не отвечаю».

Уоллены тоже предпринимают попытки исправить ситуацию. В середине января Дианна написала в «Твиттере» обращение к премьеру Дмитрию Медведеву: «Пожалуйста, помогите нам усыновить Максима. Мы его очень сильно любим». Ответа не последовало. В любви к мальчику женщина признается каждый день — в «Твиттере», «Фейсбуке», «Вконтакте». А недавно Максим написал, что не может дождаться встречи с Дианной и Милом. Американцы намерены приехать в Челябинск в марте, когда мальчику исполнится 15 лет. В это же время они встретятся с Сергеем Вайнштейном, чтобы обсудить будущее ребенка. В разговоре с журналистами он подтвердил свою готовность.

Судя по всему, разговор будет эмоциональным. Вот строки из открытого письма Дианны Уоллен депутату:

«Мы заботились о детях в интернате более 13 лет, прежде чем вы узнали об их существовании. Мы все еще хотим, чтобы Макс стал нашим сыном... Сначала нам объяснили, что мы можем усыновить Максима без услуг агентства, нам несколько раз это подтверждали. Но когда мы передали документы на рассмотрение в третий раз, пришло письмо, в котором сообщалось, что мы не сможем усыновить Максима без услуг агентства из-за двустороннего соглашения. И мы бы воспользовались помощью агентства, но в Челябинской области таких нет. Пока мы вели консультации, собирали и перевозили необходимые документы (это было нелегко), закон о запрете усыновления вступил в силу...»

На наш вопрос, есть ли у супругов Уолленов шанс стать приемными родителями Максима, в пресс-службе министерства социальных отношений области ответили, что, вероятнее всего, нет.

— Мы работаем в рамках существующего законодательства, а оно запрещает усыновление российских детей гражданами США, — сообщила пресс-секретарь Елена Галлямова.

Позиция вице-губернатора Ирины Гехт тоже выглядит вполне однозначно:

— Уоллены заявили о своем желании усыновить Максима в марте 2012 года, но предоставленный ими пакет документов не соответствовал предъявляемым требованиям. Повторно пакет документов был представлен только в конце декабря. Мне кажется, что при желании можно было быстрее собрать необходимые документы.

Также Ирина Альфредовна рассказала, что в последнее время количество усыновлений на Южном Урале растет. Только в прошлом году появилось более 200 новых приемных семей (а иностранных усыновлений было 60). И этому способствует проект «Видеопаспорт» — когда дети сами рассказывают о себе, сидя перед камерами...

Впрочем, в любом случае ждать Максиму осталось не так уж и долго. Когда ему исполнится 18, он сам сможет выбрать — оставаться ему в России или поехать к Дианне и Милу, которых он считает своими родителями.