Андрей Коршунов: Единого понимания феномена «потребительский экстремизм», нет

Агентство Полит74 пообщалось с главой комитета ЮУТПП по правовой поддержке предпринимательства, попытавшись разобраться в юридических коллизиях современных рыночных отношений.

В последнее время в СМИ всё чаще встречается термин «потребительский экстремизм». Даже в Государственной Думе озаботились данным феноменом. Под занавес весенней сессии было объявлено о планах внесения законопроекта по борьбе с «терроризмом потребителей» при приёме квартир. Тем не менее, несмотря на громкость названия и кажущуюся простоту определения, чётко операционализировать понятие достаточно трудно. Корреспондент Полит74 поговорил с Андреем Коршуновым, главой комитета Южно-Уральской торгово-промышленной палаты по правовой поддержке предпринимательства и узнал у него, существует ли потребительский экстремизм и опасен ли он.

 Несколько примеров из практики

 — Что такое потребительский экстремизм в принципе? Существует ли он?

— Злоупотребления потребителей довольно острая тема для предпринимателей, работающих в потребительском сегменте. Каждой стороне рыночных отношений хочется отдать поменьше, а получить побольше. Нередко борьба этих двух противоположностей приобретает крайние формы.

Могу припомнить случай, когда руководитель одной из общественных организаций по защите прав потребителей проводил проверки отелей, а затем требовал денег от предпринимателей, чтобы контрольные органы не узнали о выявленных нарушениях. Все это официально оформлялось «мировым соглашением».

Другой пример — организованная группа из юристов, экспертов и работников сервиса в судебном порядке получала с ритейлеров значительные суммы за якобы необходимый дорогостоящий ремонт смартфонов. Дело было поставлено на поток. Оба случая закончились возбуждением уголовных дел.

На другом краю этой проблемы много других случаев. Например, когда, скажем, буфет реализует «осетрину второй свежести», а потом буфетчица при поддержке юристов, проигравших это дело в суде, убеждают директора театра, что во всем виноваты сами потребители, предательски отравившиеся свежайшим продуктом. И вот на этом краю борьбы предпринимателей и потребителей гораздо чаще звучит словосочетание «потребительский экстремизм». Хотя какого-либо определения в законодательстве «потребительскому экстремизму», нет.

Одно время это словосочетание часто звучало в риторике страховых компаний наряду с «черными юристами». Что не мешало страховым компаниям занижать страховые выплаты, а то и вовсе отказывать страхователям. Сейчас термин «потребительский экстремизм» зазвучал у некоторых строительных компаний, как некоторое обвинение в недобросовестности покупателей жилья и их юристов, которые лишают строителей денег и, видимо, возможности строить в соответствии с нормативными требованиями.

Но как говорят судебные юристы: «Если в судебном споре сторона начала ссылаться на злоупотребление правом, несправедливость, а паче того на моральный облик оппонента — это верный признак того, что юридических аргументов у нее нет». Как и шансов на победу.

Из своего опыта защиты предпринимателей могу сказать, что, если предприниматель правильно выстраивает работу с претензиями потребителей, дает продукт того качества, какое заявляет и не выбирает самых нерадивых юристов, ему нетрудно будет отстоять в суде свою правоту.

Возвращаясь к строительной отрасли, могу привести пример одной компании, от собственника которой я за несколько лет совместной работы ни разу не слышал о потребительском экстремизме. При этом компания бывает и судится. Но судится она не с потребителями, а с подрядчиками и поставщиками. Потому что не принимает работы и материалы, качество которых не соответствует нормативным требованиям.

Существует или нет потребительский экстремизм? Как юридическая категория — нет. А как предмет для обсуждения — наверное, да. Ведь мы его обсуждаем.

 О опасности потребительского экстремизма

 — Есть ли в юридической науке, практике консенсусный или компромиссный подход к определению данного феномена?

 — Единого понимания этого феномена в науке, нет. Хотя явление и исследуется. Если вывести нечто среднее, то это «некое злоупотребление потребителем своим правом из корыстных побуждений». Но где проходит граница между защитой права и злоупотреблением им — вопрос куда более глубокий, и юридическую науку он занимал задолго до появления законодательства о защите прав потребителей.

Вообще юриспруденция дисциплина сугубо практическая. Вы приходите в суд с конкретным казусом и независимо от того, насколько глубоко разработан ваш казус в теории юриспруденции, суд должен в срок рассмотреть дело и принять решение. А в науке много вопросов, на которые она на сегодняшнем этапе развития не может дать ответов. И это всех устраивает. Наука без сферы непознанного перестает быть наукой. Ответы ищутся и могут искаться сколь угодно долго. Суд же ограничен процессуальными сроками и необходимостью решить дело.

Я не уверен, что с точки зрения практики законодательное определение феномена потребительского экстремизма что-то даст. Кроме того, из тех предложений законодательно определить этот феномен так и не удалось понять, какую задачу предлагающие решают. У советских инженеров было хорошее правило «не чинить то, что не ломалось».

— Какие есть проблемы с классификацией той или иной формы поведения, того или иного поступка в качестве проявления потребительского экстремизма?

— Описать в законе некий стандарт поведения или определить судебной практикой некий набор обстоятельств и даже ввести актом Верховного суда некое новое понятие — с этим никогда проблем не было. Другое дело, что с этим со всем потом делать? Стоит ли множить сущности без необходимости?

— Какую опасность несет или может нести потребительский экстремизм обществу, предпринимателям?

— С одной стороны, когда потребитель забирает у предпринимателя деньги — это не очень хорошо. Потому что предприниматели — полезные. Это они создают то, что мы потребляем.

Но есть еще один вопрос в теме потребительского экстремизма, который верующие в его существование стараются не замечать. А где в это время был суд? Ведь потребитель только обратился в суд со своими хотелками, а уже суд все проверил и рассудил кто прав, а кто не прав. При этом к судебной системе претензий вроде нет. А к потребителю есть?

 Экстремисты или сутяги

 — При подготовке к разговору у меня возникло ощущение, что потребительский экстремизм достаточно близок к такой черте характера как «сутяжничество». Можно ли поставить между ними знак равно?

 — Сказано у Матфея: «Если кто захочет судиться с тобой и отнять у тебя рубашку, отдай ему и плащ свой». Понятно, что судебные разбирательства не самый приятный способ решения. Но в процессе эволюции человеческая цивилизация пришла и пользуется пока таким способом. Право на судебную защиту — это конституционное право граждан. И я бы не стал его представлять в негативной коннотации.

 — Есть ли опасность, что под соусом борьбы с потребительским экстремизмом недобросовестные предприниматели пытаются продвигать инициативы, ограничивающие права потребителей?

 — Думаю, что такая опасность есть. Непродуманные изменения в законодательство ничем хорошим не заканчиваются. Право — это очень точный и тонкий механизм. Хорошо, давайте мы запретим потребителям забирать у нерадивых предпринимателей деньги через суд. Какой другой стимул заставит предпринимателей предлагать продукт надлежащего качества? Система может выйти из состояния равновесия. Другое дело, что есть некоторые моменты в законодательстве о защите прав потребителей, на которые стоит обратить внимание.

Например, много проблем доставляет предпринимателям правило о подсудности споров о защите прав потребителей. Напомню, что потребитель вправе предъявить иск по месту своего жительства. С учетом специфики работы российской почты, предприниматель узнает о том, что к нему был предъявлен иск где-то на бескрайних просторах нашей Родины, зачастую, по факту списания денег с его расчетного счета.

Другая особенность потребительских отношений — повышенная неустойка в пользу потребителя за ненадлежащее исполнение обязательств, взыскание компенсации морального вреда, а также штрафа в размере половины присужденного в пользу потребителя. Нужно ли так защищать права потребителя? Пока законодатель считает, что нужно.

— Перефразируя незабвенного профессора Преображенского, если я, к примеру, строя дома, сегодня буду покупать самые дешевые материалы, нанимать криворуких подрядчиков и пользоваться услугами нерадивых юристов, то завтра в моем бизнесе появится проблема потребительского экстремизма.
 

Да, условия работы с потребителями, как мы выяснили выше — непростые. Но правила игры известны на старте. И проблема потребительского экстремизма — это во многом проблема выстраивания отношений без учета существующих правил.

 — Необходимо ли в России законодательное обрамление такой проблемы, методов борьбы с ней?

— Думаю, что проблема злоупотребления потребителями своими правами, конечно, существует. Хотя, я бы не стал ее называть таким громким именем. А методы и способы противодействия злоупотреблениям уже есть в законодательстве и применяются в судебной практике.