Как готовят детских онкологов в Челябинске

С какими проблемами сталкиваются врачи редчайшей специальности, насколько сложно им получить необходимые профессиональные навыки, а затем удержаться на психологически тяжелой работе, рассказал в интервью агентству Полит74 главный внештатный детский онколог минздрава Челябинской области, кандидат медицинских наук Сергей Коваленко. Он работает в детском онкогематологическом центре уже 26 лет. 

- Говорят, что врач-онколог, да еще детский, - это штучный специалист. Сколько таких врачей в Челябинской области? 

- Сейчас в Челябинской области 10 детских врачей онкологов, из них 2 пенсионного возраста и двое в декретном отпуске. Три врача имеют вторую специальность — гематолог, то есть они работают по совместительству. С учетом того, что у нас появится новый корпус, с учетом нашей нагрузки нам нужно еще минимум три-четыре человека подготовить в ближайшие года два. На самом деле в нашем регионе все не так плохо с кадрами, потому что у нас центр с очень длинной историей. Гематологическое отделение в детской больнице появилось почти 30 лет назад. 

В начале 90-х был создан Центр детской гематологии и онкологии — так мы его называем сейчас. Развивались мы благодаря помощи немецких коллег, они проводили у нас семинары, мы к ним ездили. Такие центры есть, конечно, далеко не в каждом регионе. На самом деле есть регионы, где вообще 1-2 детских онколога, а детское население составляет треть от количества детей в нашей области. За примерами далеко ходить не нужно — в Курганской области очень мало онкологов. Поэтому часть пациентов они направляют в Москву, часть — мы берем на себя.

 Да, детские онкологи — это штучный товар, учить мы можем, к счастью, сами. У нас есть программы детской ординатуры и переподготовки первичной по детской онкологии в нашем университете. Всего несколько кафедр в стране могут выпускать таких специалистов. Федеральные бюджетные квоты распределяются министерством здравоохранения по кафедрам, которые имеют лицензию на осуществление этого вида образовательной деятельности в зависимости от потребности региона. Но у нас очень сложный фронт работы — не все хотят сюда идти. Во-первых, очень тяжело психологически, во-вторых, наши пациенты требуют постоянного внимания, мы и по вечерам задерживаемся, и по выходным работаем. 

Нам нужны заинтересованные специалисты, не так просто их найти. Молодежь ориентирована на то, чтобы заработать как можно больше денег, но нести как можно меньше ответственности. У меня такое ощущение складывается. 

- Сергей Геннадьевич, почему вы стали детским онкологом? 

- Я пришел в детскую больницу работать медбратом, сначала в другое отделение. Потом меня переманили сюда, сказали, что может получиться научная работа интересная, а я изучал генетику. Я, если честно, первые полгода думал, что уйду от сюда, но место в другом отделении не освобождалось. Потом меня задели слова одной медсестры, которая сказала: «Ну ты же уйдешь скоро отсюда». И тогда я передумал. А еще я начал привыкать к своим пациентам. Иногда к тебе привозят, на первый взгляд, почти безнадежного пациента. Но проходит время, ребенок уже бегает по отделению, ты не знаешь, как его приструнить, но понимаешь, что, скорее всего, все будет хорошо. Это меня поразило, ведь это настоящее чудо! Через три года я уже не представлял себя на другом месте. После института я поступил в ординатуру по педиатрии, четко понимая, что я буду работать только в детской онкологии.