При поддержке Гранада Пресс
Автор: Наталья Окорокова

Челябинский прокурор Николай Заборский ушел на фронт в 17 лет

Чтобы взяли в Красную армию, подросток приписал себе год
Челябинский прокурор Николай Заборский ушел на фронт в 17 лет
Фото предоставлено оргкомитетом по празднованию 80-летия Победы

Фото предоставлено оргкомитетом по празднованию 80-летия Победы

Агентство Полит74 продолжает проект «Ветераны-правоохранители», посвященный 80-летнему юбилею победы в Великой Отечественной войне. Мы рассказываем о представителях силовых структур Челябинской области, которые побывали на фронте, а в мирной жизни продолжили защищать покой и безопасность жителей нашей страны.

Прокурор Николай Прокофьевич Заборский, старший советник юстиции, ушел на фронт в возрасте 17-ти лет. Он приписал себе год, чтобы его взяли в Красную Армию.

photo_2025-02-04_09-32-05 (2).jpg

Фото предоставлено пресс-службой областной прокуратуры

Николай Прокофьевич родился 23 декабря 1926 года в селе Боровом Кустанайской области. В 1959 году закончил Свердловский юридический институт по специальности «правоведение» и работал на различных должностях в прокуратуре Челябинска и Челябинской области.

После призыва в армию Заборский проходил службу в Чебаркульском учебном минометном полку, а в начале 1944 года был направлен в воздушно-десантные войска, где и принял участие в боевых действиях по защите Родины. За ратные подвиги 18-летнего паренька наградили Орденом «Славы Ш степени», медалями «За отвагу», «За взятие Вены», «За победу над Германией».

Когда закончилась война, он до 1950 года оставался в рядах Советской армии. Являясь младшим сержантом, был начальником телефонной станции.   Демобилизовавшись, Николай Прокофьевич приехал в Челябинск и пошел работать машинистом электрокрана в термический цех ЧМЗ, одновременно стал обучаться в школе рабочей молодежи. По ее окончании в 1954 году поступил в Свердловскую юридическую школу, а через год был зачислен на дневное отделение Свердловского юридического института, который и закончил в 1959 году. С тех Николай Прокофьевич работал на различных должностях в прокуратуре. В их числе должности следователя, начальника прокуратуры Центрального района, а также посты в областной прокуратуре.

Своими воспоминаниями о работе с Николаем Прокофьевичем Заборским с нами поделился Геннадий Григорьевич Лихачев, председатель Совета ветеранов работников прокуратуры, прокурор Челябинской области в отставке.

«С Николаем Прокофьевичем я дважды работал вместе. В январе 1974 года после окончания института по распределению прибыл в прокуратуру Центрального района. Я работал следователем, а он был прокурором Центрального района. Через два года меня перевели старшим следователем областной прокуратуры. Во второй раз мы работали вместе, когда я был прокурором отдела, а его назначили начальником отдела общего надзора в прокуратуре области, это было в 1978 году.

Когда мы вместе работали, даже не знали, что он участник войны – такой скромный человек был. По характеру был очень уравновешенным, и я никогда не слышал, чтобы Николай Прокофьевич повышал голос на подчиненных либо унижал их. С ним легко было общаться, он был очень доверчивым к людям. Считал, что следователю нужно больше доверять, так как это процессуально независимое лицо, не вмешиваться в ход следствия по мелочам. Выйдя на пенсию, Николай Прокофьевич увлекся садоводством, и до последних лет жизни был активным, принимал участие в деятельности ветеранской организации», - рассказал Лихачев.

Коллеги бережно сохранили воспоминания самого Николая Прокофьевича о войне, подчеркнув, что он был великолепным рассказчиком.

Ушел на фронт пухлощеким мальчишкой

- В ноябре 1943 года моих деревенских друзей, кому было 17 лет, призвали в Красную Армию. Я тоже пришел с ними на призывной пункт. Когда там узнали, что мне не хватает до 17 с половиной лет несколько месяцев, повели к начальнику военкомата. Я его начал просить, а он говорит: «Ну, хорошо, если ты уж так хочешь быть с ними, пиши заявление, чтобы взяли тебя добровольцем». Я написал, что хочу бить фашистов. Было это в Пешковском (ныне Федоровском) районе Кустанайской области. Оттуда нас направили в Чебаркуль Челябинской области. Там я тогда сфотографировался: пухлощекий мальчишка.

Месяцев 5-6 нас готовили в маршевую роту, у меня было хорошо со стрельбой – я был определен снайпером, и нас направили на фронт. Тогда в Белоруссии было плохо. В пути остановились на какой-то станции, пришли военспецы отбирать желающих в воздушно-десантные войска. Таких оказалось человек 120. После комиссий разных по мандатным и по физическим данным отобрали 20 человек. Я подошел. Перегрузились в новые вагоны и поехали мы в город Иваново, ближе к Москве. Стали готовить: четыре парашютных прыжка - и на фронт. Хотели нас выбросить в центр Варшавы, там поляки подняли восстание против немцев. И мы три часа на аэродроме просидели во всем боевом обмундировании. А потом разобрались, что восстание-то подняли не коммунисты, а армейская ориентация, их там зажали. Пожалуй, нам тогда повезло. Если бы нас выбросили на Варшаву, переломали бы ноги, потому что подготовка-то у нас была еще слабоватая.

«Сколько пуль меня задели, не знаю, вся шинель была в лохмотьях»

- Первую атаку хорошо помню. Это случилось, когда я еще был снайпером, на территории Венгрии. Я воевал на двух фронтах: Втором и Третьем Украинских - в Румынии, Венгрии, Чехословакии, Югославии, Австрии. А тогда шел в атаку полк. Дали сигнал, мы поднялись. Командир роты пистолет выхватил и пошел: «За Родину, за Сталина!», пяти метров не пробежал, скосило. Командир первого взвода встал: «Командование роты принимаю на себя! Мать вашу, вперед!» И мы поднялись. Бежим, орем. Вроде артподготовка была перед боем минут 20. Но стали подбегать ближе к позициям вражеским, у них все пулеметы заработали. Уложили нас, только поднимемся, опять шквал пулеметный. Залегли окончательно. И тут видим с нашей стороны идут ИЛы на низком бреющем полете. Начали бомбить. После этого мы ворвались в окопы, а там только тяжелораненые и убитые, остальные все ушли. Это был первый бой, он на меня впечатления боевого не произвел. Но позиции мы заняли, а после освободили и город с трудным названием Секешфехервар.

photo_2025-02-04_09-32-05.jpg

Фото предоставлено пресс-службой областной прокуратуры

После этого случая еще был один бой на территории Чехословакии. Там орден Славы я получил. Идет бой, надо связь, она прервана. Выскочил под пули и бегу. Сколько пуль меня задели, не знаю, вся шинель была в лохмотьях, пришлось с ней потом попрощаться. А я, как заговоренный, невредим. Благодаря тому, что была восстановлена связь, целой осталась рота, она была оторвана от батальона и ей вовремя помогли.

Победу я встретил в госпитале. Единственное ранение, и какое! Сам виноват, забыл об осторожности, мина взорвалась и осколки ударили по обеим ногам. Произошло это 25 апреля 1945 года в Чехословакии, а через месяц я вернулся в свою часть и служил еще действительную службу в воздушно-десантных войсках до 1950 года, совершил 108 прыжков с парашютом.

«Сталин меня однажды спас»

- В атаку на фронте шли с криками: «За Родину, за Сталина!». Это правда. Но эффективнее поднимал солдат из окопов наш русский мат. Это тоже правда. А Сталин меня однажды спас. Хотя с какой стороны смотреть. Когда Сталину присвоили звание генералиссимуса, немцы подбросили нам листовку. На ней портрет Сталина во френче, в фуражке. И текст на обороте, мол, пока вы, русские солдаты, тут воюете, ваш вождь награды получает и звания. Я почему ту листовку подобрал? Потому что портрет Сталина на ней был не искажен, и теплее от этого было как-то на душе.

Свернул листовку вчетверо и носил в нагрудном кармане, а потом переложил в вещмешок. У меня там, чего греха таить, была любимая игрушка: бельгийский дамский пистолет, с которым я не захотел расстаться. Он выпал из шкафа, когда мы в каком-то пустом доме несли его, чтобы проем окна закрыть при перестрелке. Я иногда доставал эту изящную вещицу, любовался. А до этого был приказ командования: все нештатное оружие сдать.

И вот как-то я отошел на несколько минут связь проверить, а в это время особисты шмон устроили, вещмешки проверяли. Идет за мной солдат из нашего взвода: «Тебя зовут к командиру». По дороге о шмоне рассказал, и я вспомнил о маленьком пистолете. Ну, думаю, сейчас мне будет за него. Иду к командиру, а там сидят подполковник и молодой лейтенант, которые сразу на меня вскинулись: «Ты что на сторону врага хочешь переходить? Ты враг?». А я смотрю перед ними - листовка вражеская развернута, пистолета нет. Тычет подполковник в эту листовку и смотрит сурово: «Почему не выбросил?». «Да вы что? – говорю. - Там же портрет товарища Сталина. Как я могу выбросить его? Вдруг кто-то ногами будет топтать его». Тот покраснел и буркнул: «Иди». Про бельгийский пистолет уже и не спрашивали, он у них остался.

Ранее мы рассказывали о генерал-майоре Владимире Петровиче Новикове. Он был начальником Управления КГБ СССР по Челябинской области с 1974 по 1979 год. Новиков стал первым уроженцем Челябинска, который начал службу в контрразведке простым оперативником, а затем стал генералом и руководителем регионального главка.

Партнерские СМИ

url_rsshttps://cheltoday.ru/yandex/
url_rsshttps://cheltoday.ru/yandex/
url_rsshttps://kr-gazeta.ru/rss_articles/
url_rsshttps://kr-gazeta.ru/rss_articles/
url_rsshttp://vecherka.su/news.xml
url_rsshttp://vecherka.su/news.xml
url_rsshttps://www.gubernia74.ru/rss/
url_rsshttps://www.gubernia74.ru/rss/