Денис Мацуев: «Пианистов как собак нерезаных»
По весьма нескромным подсчетам, Китай перенаселен... пианистами: 100 миллионов исполнителей разной степени даровитости. Из расчета на 1,2 миллиарда (прикинемся оптимистами) населения, получается не так уж и впечатляюще. Хотя собрать всех за одним столом было бы забавно.
Каждый новенький мальчишка в благонравной китайской семье – гарантированный «зубрила» гамм и источник благополучия, а как следствие, и нескрываемой радости для производителей музыкальных инструментов. Ну, принято у них отдавать мальчишек в музыкальные школы, и особенно в классы фортепиано. Обучать эту многочисленную армию недорослей некому, вот и переманивают в свою и без того тесную страну хитроумные китайцы не нашедших понимания на просторах родины русских преподавателей.
Статистически-непатриотичную, с точки зрения видимых культурных масштабов России, историю о китайских музыкальных пристрастиях пианисту Денису Мацуеву (заслуженный артист России) рассказал некий шанхайский журналист. Сам же Денис пересказал ее челябинским корреспондентам в понедельник, 18 февраля, незадолго до выхода на сцену.
В этот день, просвещала реклама, в Челябинском театре оперы и балета имени М.Глинки состоялся «единственный концерт Дениса Мацуева и академического симфонического оркестра Московской филармонии под управлением дирижера Юрия Симонова». Юрий Иванович (народный артист СССР) немного опоздал на пресс-конференцию, но быстро включился в диалог. Так что в итоге и разобрать-то невозможно было: а кому, собственно, вопрос задавали? Хотя так ли уж это принципиально?
Денис Мацуев: Вы знаете, для меня огромным событием стала возможность записать неизвестные произведения Сергея Рахманинова у него на вилле, на его собственном инструменте. «Право первой ночи» мне доверил внук Сергея Рахманинова Александр Борисович. Он предложил записать новые, еще не изданные произведения Сергея Васильевича. Я с радостью согласился и окунулся в неповторимую атмосферу этого места на берегу люцернского озера, которое очень напомнило мне родной Байкал (Денис Леонидович родился и вырос в Иркутске – авт.). Просто подарок судьбы. Уже вышла пластинка с записями этих произведений. Презентация ее состоялась в Лондоне 4 декабря. В следующий раз, когда я приеду в Челябинск, обязательно сыграю эти произведения. А сегодня (то есть на прошедшем концерте в оперном театре – авт.) я играю второй концерт Рахманинова. Эта музыка, знакомая многим слушателям, действительно золотой репертуар пианиста. Но в этом-то сложность концерта и заключается: музыку знают все, поэтому донести какую-то новую ее интерпретацию архисложно. Миллион разных интерпретаций публика уже слышала и нужно постараться, чтобы удивить ее. Благо, со мной на сцене будет такой маэстро, как Юрий Симонов. Он замечательно аккомпанирует.
Юрий Симонов: Для артиста, по-моему, только одно обстоятельство должно иметь значение – потребность хорошо сыграть сегодняшний концерт. Все остальное уходит на второй план. Ощущение завершенности после концерта есть только у зрителя: ждали-ждали, приехал оркестр, выступил и уехал. А музыкантам завтра снова выступать, только уже в другом городе, перед новыми зрителями. Если коллектив жизнеспособный и творческий, если дирижер нацелен на качество музицирования и, вообще, относится к делу серьезно, то каждый день приносит качественно новый уровень исполнения.
- Вы выступаете не только в России, но и за рубежом. И когда составляете программу, на что ориентируетесь?
Юрий Симонов: В первую очередь, приходится считаться с музыкантами. Появляться на сцене с материалом, который знаешь не очень хорошо, довольно-таки рискованно. И это правило одинаково действует как в нашей стране, так и за границей. Я чаще всего предлагаю руководству филармоний самим выбрать репертуар, за что меня, правда, критикуют. Предлагаю большой выбор программ, разделенных по трем группам. Традиционно концерт симфонической музыки, за небольшим исключением, начинается или с увертюры, или с небольшой симфонической поэмы, потом вступает солист, потом – антракт и после следуют крупные формы, то есть симфония и другие. Я предлагаю всегда семь-восемь увертюр. Учитываю и пожелания солиста, его репертуар. Редкий солист может «взять» любой концерт и сегодня его сыграть. Я никогда не навязываю свой репертуар филармониям и залам, где мы выступаем.
Денис у нас любимый солист в оркестре. И, кстати, генеральный директор Московской филармонии Алексей Шалашов, собственно, нас и свел. Мы не возражали работать вместе и все больше и больше находим в этом удовольствие.
- Чем интересен солист Денис Мацуев?
Юрий Симонов: Это очень просто и очень сложно объяснить, достаточно одного слова - талант. Существует такое мнение, что зафиксированный в нотах материал неприкосновенен. Это некий манускрипт музейного характера, который, не дай бог, нельзя изменять. Но настоящий артист, даже если желает сохранить верность этому манускрипту, все равно обогатит его своей индивидуальностью. И чем глубже индивидуальность, тем больше диапазон отклонений от правил, заложенных в партитуре. А я человек импульсивный и достаточно профессиональный, хорошо научен в Ленинградской консерватории, могу поддержать партнера в импровизации. Для меня это не такая уж невыполнимая задача. Более того, от такого сотрудничества с солистом я получаю колоссальное удовольствие. Музыкальный материал оживает, а Денис дает таких возможностей очень много. Для меня лично это интересно.
Денис Мацуев: На самом деле, не многие наши великие дирижеры так легко импровизируют.
- Вопрос к Денису Мацуеву. Вы известны как талантливый пианист, однако и менеджерская деятельность Вам удается. Мацуев пианист и Мацуев менеджер не конфликтуют?
Денис Мацуев: Знаете, организационные способности у меня развились в детстве. Я зимой собирал хоккейную команду, а летом – футбольную. Мы с ребятами заливали каток, и я составлял графики наших матчей. Три года назад в Москве мне удалось воплотить свою давнюю мечту – фестиваль молодых исполнителей «Crescendo». Ежегодно он проходит в разных городах. В 2008-м, например, он переедет в Нью-Йорк. Надеюсь, и до Челябинска доедем. Задача фестиваля – объединить молодых исполнителей и сохранить преемственность поколений, а за нашими мэтрами идет потрясающая плеяда молодых музыкантов. До сих пор бытовало такое мнение, будто новая исполнительская школа умерла. Это правда, в старом виде ее больше не существует, но она не растворилась, а перемешалась с другими школами. Все это отголоски безвременья 90-х годов прошлого века. Менеджерская деятельность ни в коем случае не мешает моей концертной деятельности. И к той, и к другой я отношусь очень серьезно.
- Денис, в этом году исполняется 10 лет с момента Вашего триумфального восхождения на музыкальный Олимп. Все СМИ пестрят комплиментами в Ваш адрес. А критику-то Вы получаете?
Денис Мацуев: Я обожаю критику. Очень люблю. Правда, люблю. Я настоящую критику имею в виду. Однажды в своей квартире в Иркутске я обнаружил журнал «Музыкальная жизнь» за 1972 год. В одной из статей критик по косточкам разобрал сольный концерт Станислава Нейгауза. На этой рецензии можно просто учиться. Боже мой, как же я хочу, чтобы нашелся такой человек, который разобрал и мое выступление. Но сейчас такого нет и не будет. В нашей стране уж точно.
Юрий Симонов: Где ты такое видел? У нас либо хвалят, либо не замечают.
Денис Мацуев: Да, но я мечтаю, чтобы нашелся такой критик, который разложил меня в хорошем смысле этого слова по косточкам. Потому что профессиональная критика заставляет о многом задуматься и только плюсом идет музыканту. Благо, на Западе у меня никогда не было разгромных рецензий. За границей, как ни странно, положительная оценка прессы очень влияет на карьеру музыканта до сих пор. Хотя сейчас в меньшей степени. В России, наоборот, чем больше тебя ругают, тем больше у тебя популярность. Такая тенденция абсолютно непонятная. И ничего хорошего не будет. У нас нет мэтров критики, а критика – составляющая успеха музыканта и способ воспитания вкуса у публики. К сожалению, этого нет.
- Денис Леонидович, вы являетесь вице-президентом Международного благотворительного фонда «Новые имена». Расскажите об этой деятельности.
Денис Мацуев: Для меня фонд – вторая семья. Благодаря «Новым именам» я оказался в Москве (в 1991 году Денис Мацуев получил стипендию фонда – авт.). Они меня заметили в Иркутске. И та поддержка, которая была первое время в Москве, она неоценима: стипендии, мастер-классы, поездки, но самое главное – среда общения. Для молодого музыканта архиважно, в какой среде ты варишься. Я боялся, что «Новые имена» растворятся в так называемой общей «тусовке» - не очень хорошее слово, но так уж повелось – многочисленных фондов. «Новые имена» есть и будут. Просто всем нужно об этом напоминать постоянно. Я, конечно, просматриваю очень часто самых маленьких детей, которые постоянно приезжают на конкурсы и на отборы.
- Денис, такое стремительное восхождение на музыкальный Олимп, какое было у Вас после победы на конкурсе Чайковского 10 лет назад, не вредит молодым музыкантам?
Денис Мацуев: Мне не нравится такое определение - «молодой музыкант». Публике, на самом деле, все равно, сколько лет исполнителю. Можно и в 12 гениально играть, и в 85. Но то, что развиваться музыканту следует постепенно, - это безусловно.
Если честно, я очень боюсь слова «вундеркинд». Потому что вундеркинды имеют особенность взрослеть и растворяться в толпе. Мое глубочайшее убеждение: талант нужно вести с раннего детства, и не дай бог задурманить голову ребенку, что он талант или, еще хуже, гений. Основная миссия по воспитанию ложится на родителей и на педагогов в музыкальной школе, консерватории и так далее.
Вы посудите сами: 90 процентов музыкантов, оканчивающих консерватории, оказываются без работы. Высшее музыкальное образование сейчас стремятся получить многие, но не все музыканты готовы посвятить себя музыке. Если ребенок талантливый, и это видно, тогда им нужно заниматься. В противном случае, я считаю, лучше сразу сосредоточиться на том, что ему на самом деле интересно, чтобы в будущем избежать трагедии.
Юрий Симонов: Министрество культуры в Советском Союзе курировало не только качество подготовки музыкантов, что само собой разумеется, но и их количество. Обучаясь еще на четвертом или пятом курсе в консерватории, дирижеры уже знали, что где-то в Барнауле или Душанбе их ждут. А сейчас их выпускают пачками, по пять-десять человек каждый год. И они понятия не имеют, где будут работать. И мест нет. Повисают злые и голодные. И никому нет до них дела. То же самое касается и пианистов.
Денис Мацуев: Пианистов вообще как собак нерезаных.
Юрий Симонов: Но если мама с папой хотят дать своему ребенку образование музыкальное да еще имеют деньги, попробуйте их остановить. Сейчас же время денег. А потом где он будет работать? Или он должен кого-то вытолкнуть.
Денис Мацуев: Нам не обязательно возвращаться к системе распределения выпускников, но просто необходимо организовать гильдию или фонд под опекой государства, который бы решал проблему трудоустройства музыкантов. Молодым музыкантам некуда податься. Некоторые идут работать в рестораны, другие уезжают за границу. Государство вкладывает огромные средства в специалистов, а что из этого выходит, непонятно.
- Но здоровая конкуренция разве не способствует тому, что на плаву в итоге оказываются лучшие из лучших?
Денис Мацуев: Конкуренция никогда никому не мешала, она, наоборот, идет только во благо. Государство должно беспокоиться о творческих людях, оказывать им поддержку.
Юрий Симонов: Конкуренция между талантливыми – это одно, а конкуренция просто ради конкуренции – это совсем другое. Это темный лес с разбойниками. Когда из хороших выбирают лучших, а из лучших – гениальных, то это стоящая конкуренция. Но чтобы стать гениальным или лучшим, нужно чтобы кто-то тебя воспитал. Я всегда говорю своим ученикам, друзьям: деньги – это меньшее, что может один человек дать другому, а вот внимание, любовь, время. Нужно найти талантливого человека и вложить в него жизнь, а не просто дать деньги.
Cannot find 'cross_link' template with page ''