Анатолий Окороков: «Все время на войне было героическим»
Накануне Дня Победы семья челябинского ветерана Анатолия Константиновича Окорокова обнаружила в сети его уникальное интервью. В нем он вспоминает военные годы, рассказывает о том, как ушел на фронт, как воевал, за что получил боевые награды.
Как сообщало агентство Полит74, этот уникальный видеодокумент семья ветерана обнаружила уже после его смерти. В печатном виде интервью публикуется впервые. Его автор – корреспондент федерального проекта «Наша общая Победа» Алексей Муравьев.
- Анатолий Константинович, скажите, было ли у вас в 41 году ощущение надвигающейся войны?
- Нет, не было такого. А потом как-то быстро это произошло… Конечно, разговоры о войне шли, передавалось это от одного человека к другому, но неофициально. Война в Испании, события на Халкин Голе, начало Второй мировой войны воспринимались как незначительные боевые действия. В целом настроение было такое, что мы можем любого врага «шапками закидать».
Летом 41-го года я работал в пионерском лагере на Урале, занимался с детьми моделированием. Там мы и услышали по радио о начале войны. Поговорили между собой, и отнеслись не особо серьезно. Мы были почти дети, тогда только окончили школу, и мало думали об этом. Но когда услышали речь Молотова – было уже понятно, что воевать нам придется.
- Как вы попали на фронт? В каких сражениях вам приходилось принимать участие?
- Я просился на фронт добровольцем. В 42 году мне пришла повестка, и я отправился на Калининский фронт. 373 дивизия, в которой я служил, была сформирована в Чебаркуле. На тот момент она уже почти год провоевала без меня. В самом начале 42-го года немцы были очень сильны, и гнали нас… аж до самой Москвы.
- Была минута или день, может быть событие, которое вам помнится самым трудным и опасным? Какие радостные события у вас были на войне?
- Трудным и опасным было все время боевых действий. Какой-то конкретный день или даже неделю выделить сложно. В оборонительных боях мы стояли по месяцу. Потом такие же длительные боевые действия были, когда мы уже освобождали какой-нибудь город или область. В 43 году нашу дивизию перебросили с Калининского фронта на Украину. Радостные события на фронте – когда соседи хорошо помогали своими действиями.
- Известно, что советские солдаты проявляли массовый героизм. Что, по-вашему, было источником мужества? Приходилось ли вам быть свидетелем военных подвигов?
- Все воспринималось так, как надо. Показатель мужества, самый главный его индикатор – это атака, когда в результате начинали гнать противника. Все время на войне было героическим. Особенно 42-й год, начало 43-го. В качестве оружия тогда у пехоты были тяжелые винтовки, большие и по весу, и по размеру, это потом стали воевать более легким вооружением.
- Имеете ли вы боевые награды?
- Пока не был офицером, был награжден Орденом Славы третьей степени. Когда получил этот орден, меня послали учиться на фронтовые курсы на небольшом расстоянии от фронта. Мы не только воевали, еще и учили нашего брата всем премудростям, какие необходимы были для ведения боевых действий. Потом я был награжден Орденом Красного знамени, когда поднял в атаку пехотинцев, будучи парторгом батальона. Эта награда для меня особенно ценная. Орден это не медаль, он дается за более серьезные заслуги в боевых действиях. В той атаке я был ранен в живот, получил повреждение кишечника, но выжил. После войны у меня до сих пор инвалидность. Из госпиталя отправился домой, и больше в армии не служил.
- Кто были на фронте ваши командиры? Кто из них запомнился, изменилось ли со временем ваше отношение к ним?
- Я служил под командованием маршала Конева, но ни разу не видел его. У командования был определенный участок, и туда всех прочих не особенно принимали. С командиром моего батальона мы встречались и после войны. В батальоне у нас было порядок, все организовано, хорошие условия службы. Мы были довольны и командирами, и солдатами.
Ко всем руководителям, что были с нами на фронте, отношусь с уважением по сей день. Мнение о них не изменилось. В большинстве руководство наше было хорошим, а те, с кем возникали сложности в единичных случаях, быстро уходили.
- Как вы относились к личности Сталина?
- Как к руководителю, который знает, что делать. Это же мнение разделяли все мои сослуживцы. Во всяком случае, все, кто служил в это время, Сталина принимали хорошо. Это уже потом начали хаять.
- На фронте было много людей разных национальностей. Что их объединяло? Приходилось ли вам сталкиваться с межнациональными конфликтами?
- Нас объединяли боевые действия. В то время, когда я служил, представителей среднеазиатских национальностей уже было мало. Много их было сразу в начале войны, но большинство перебили – они были не очень грамотны. Потом их стали призывать на фронт все меньше и меньше, а заканчивали войну в основном русские, украинцы и белорусы. Никаких национальных конфликтов не было, я с таким не сталкивался. Отношения были такие же, как со своими.
- Верили ли вы в бога до войны?
- Я и после войны не верил, и сейчас не верю. Война никак не повлияла на мое мировоззрение и отношение к религии. На фронте удавалось не пасть духом и поддерживать воинскую дисциплину благодаря тому, что вырабатывался характер. В результате взаимодействия с людьми, да и с противником тоже.
С полным вариантом видеоинтервью можно ознакомиться на сайте «Наша общая Победа» Cannot find 'cross_link' template with page ''