Так жили победители
Время стремительно летит, цивилизация меняется. Возникают все новые и новые технологии, которые рождают новую культуру. Изборожденное морщинами волевое лицо Дмитрия Александровича Юшкова смотрит на все это своими мудрыми добрыми глазами. Когда-то Дмитрий Александрович сделал свой весомый вклад в то, чтобы цивилизация могла вот так меняться. Он вспоминает времена великих испытаний, когда ему и его поколению пришлось отстаивать право на существование этой цивилизации.
Летопись огненных лет оживает в воображении, повинуясь силе его слов. По ходу рассказа невольно приходится представлять себе уже не 93-летнего дедушку, каким он является на сегодняшний день, а молодого 19-летнего парня, которому судьба подготовила пройти путь через почти все самые главные битвы Великой Отечественной войны.Под Сталинградом заминировали огневую точку
— В армию ушел служить в 1939 году. Мне предлагали отсрочку, но я отказался. Тогда в армию шли с желанием. Служил на Дальнем Востоке. Когда началась война, я был сержантом. В октябре 1941 года мне присвоили звание младшего лейтенанта. В июле 1942 года нас отправили на фронт под Сталинград. Там в должности командира саперной роты я руководил разминированием немецких минных полей и минированием собственных. В одном из первых же боев я был контужен, но в госпиталь не попал. Просто неделю не слышал.
Самое первое минное поле, которое ставили в Сталинграде — двести мин в два ряда. Когда закончили минировать и вышли обратно к своим, ребята мне говорят: «Мы почти к самому блиндажу немецкому подошли. Слышно было, как в нем разговаривали». А я не слышал после контузии, так что для меня стало новостью, что мы так рисковали!
Когда командование получило документы на это минное поле и стало изучать их, то не поверило своим глазам. По плану мины были воткнуты прямо к вражеской огневой точке! За такую храбрость полагались награды. Мне вручили орден Красной Звезды, а ребята, которые ставили минное поле, получили в награду медали «За отвагу».
— После Сталинграда была Курская дуга. К этой битве готовились основательно — наши там очень хорошо «зарылись». Я участвовал в работе армейской комиссии по проверке хода оборонительных работ. Доходили даже до одиночного окопа. Смотрели, все ли правильно сделано. Делали замечания, заставляли копать дополнительно. Около полутора месяцев мы ходили с этой комиссией по всем частям нашей армии. Там даже так практиковали: через окоп пропускали наш танк — в хорошем окопе солдат не боялся танков. Благодаря такой основательной подготовке мы и дали жару немцам в той битве.
При форсировании Днепра придумал должность
— Когда подошли к Днепру, встала задача переправы. Наш батальон своих переправочных средств не имел. Кроме нас еще огромное количество людей должны были перебраться на правый берег реки. Наконец подошел понтонный батальон. Я взял с собой взвод и пошел к ним.
Там такая неразбериха стояла! Немцы обстреливают, самолеты налетают, бомбят. Людей на переправе полно, все лезут. Комбат понтонного батальона злой: не может навести порядок. Я к нему подошел и говорю: «Товарищ майор, я заместитель коменданта переправы (в общем, придумал себе эту должность, представ самозванцем — надо же было как-то переправить своих людей)». — «А, ты заместитель! Тогда вот у меня три расчета есть (три лодки) — начинай», — и умотал куда-то!
Я понял, что мне бросать переправу нельзя. Назвался грузом — лезь в кузов. Всех «лишних» людей выгнал с берега метров на 150 от реки под укрытие кустарников. Остались только мы и эти три расчета понтонного батальона. И я начал переправлять людей.
Переправлял так неделю и за это время ни одной лодки не потерял. А второго октября меня самого переправили туда: надо было заминировать дорогу к Днепру. Я взял с собой два взвода. Третьего числа мы получили команду на минирование и подошли к нужному месту. Вдруг налетели фашистские самолеты и начали по нам «хлестать». А я-то плохо слышу — услышал только, когда бомбы уже начали рваться. Мне в ногу попал осколок. Перевязали меня ребята, и я пополз обратно к переправе. Не знаю, сколько полз — уже сил не осталось. Жгуты накладывал, но все равно потерял много крови. Снова налетели самолеты. Я скатился в противотанковый ров. Когда они улетели, я полез вверх, а сил вылезти не хватает! Но все-таки вылез. Тут меня догнали два моих солдата, взяли на руки и на лодке переправили на левый берег.
В мирной жизни построил дом
— После долгого и мучительного пути через госпитали я после войны вернулся в Челябинск. Подходя к дому, увидел маму. Эта встреча была незабываемой. Я вернулся с двумя орденами Красной Звезды, орденом Александра Невского и другими наградами, но при этом инвалидом второй группы, которому надо было только начинать жить…
В 1945-м встретил свою супругу Анну Ивановну, в 1946-м у нас родился сын Иван, в 1950-м — дочь Татьяна. Сначала устроился в плановый отдел ЧЭМК, потом работал до 1986-го, то есть до пенсии, в ремонтно-строительном цехе этого предприятия мастером столярного отделения.
Сам, несмотря на инвалидность, построил в 1952-м дом для своей семьи, где живу до сих пор.
Cannot find 'cross_link' template with page ''