Почему неоплатные долги остаются неоплаченны- ми?
Не так давно мы отмечали День героев Отечества. Вспоминали погибших во время службы в горячих точках. В таких случаях часто повторяют: «Мы все перед ними в неоплатном долгу». Дескать, Родина помнит своих сыновей. Но вот странное дело: как только утихает пафос речей и раздается шуршание документов, куда-то исчезает благородный трепет командирских сердец. И появляются стряпчие с мелочным подсчетом, во сколько обходится пенсия семье, потерявшей сына.
Почему чиновники ведомств и судьи подчас готовы сэкономить на погибших?
Обещали, да забыли
— Владимир Георгиевич, с какими проблемами приходят к вам люди?
— Наша комиссия работает с участниками и, как правило, ветеранами боевых действий и членами их семей. С 2000 года рассмотрели около семисот самых разных вопросов. Чаще всего они касаются льгот.
— Почему так долго с льготами не могут определиться? Нет четких механизмов?
— Законодательство у нас развивается и во времени. Скажем, норма статьи 16, которая декларирует меры социальной поддержки ветеранов боевых действий, очень изменилась с 1995 года. А обычный гражданин берет эту норму с 1995-го, начинает листать. Видит: да, приличные меры. Начинает их искать в натуре. А закон поменялся. Например, в статье 16 говорилось в свое время о том, что есть льготное кредитование. Но за весь период действия этой статьи никакого кредитования не было. Никогда. Что, банк возьмет да и начнет давать льготные кредиты ветеранам? Где вы такой банк видели?
Обещали, потому что предполагали, что государство будет компенсировать льготное кредитование за счет федерального бюджета. На 1995 год эта норма вообще в бюджет не была внесена.
— С кредитами понятно. Этот вопрос, как правило, связан с жильем.
— Жилье — тема волнующая и очень непростая. Вот только сейчас разговаривал с представителем ветерана боевых действий в Афганистане. Сложилась ситуация. Он был поставлен на очередь в 1990 году, признанный в свое время нуждающимся в улучшении жилищных условий. И ему положена субсидия, которая в Челябинске позволяла бы ему приобрести 18 квадратных метров. А на сегодня у ветерана условия изменились. Квартира осталась та же, но часть родственников съехали. Квадратные метры на душу населения увеличились до 12,5 на человека. Получается, жилье есть. Но по моему мнению, его убрать из федерального реестра нельзя. Потому что ветеран был поставлен по нормам, когда было понятие не только общей площади, но и жилой. Тогда это было по шесть метров на человека. И для законного удовлетворения он должен был получить девять квадратных метров. А сегодня у него 8,7. И здесь мнение министерства социальных отношений Челябинской области и мнение жилотдела администрации Ленинского района несколько расходятся. Суд занял позицию министерства соцотношений. Но и прямого указания снять с очереди суд тоже не дал. Мы помогаем ему найти выход из этой ситуации. Сейчас депутаты Дальнего Востока выступили с инициативой, чтобы вместо 18 квадратных метров была субсидия на 36. Может пройти.
Земля для ветерана
— Владимир Георгиевич, а что с землей? Она тоже ветеранам нелегко дается?
— В законе говорится, если человек получил землю для индивидуального жилищного строительства, то он не может получить субсидию на жилье. И вот эта норма расходится с последними изменениями относительно категории ветеранов. Мы уже слышали, что президент Медведев говорил: «Получил землю — пусть продаст и на вырученные деньги купит жилье». И тут трудности с предоставлением земли. Но земли же полно. Ее же осваивать надо. Она зарастает, заболачивается. Ну что тут рядиться? Раскрепостили — землю не дали. Приняли «Декрет о земле» — опять не дали.
Государство никогда не гарантировало ветерану боевых действий предоставление жилья. Вот если ты относишься к категории нуждающихся и ветеран боевых действий, тогда будем давать. Ведь государство должно рачительно относиться ко всем.
Есть семьи, воспитывающие детей-инвалидов, есть инвалиды, есть ветераны боевых действий, как их называют у нас — некоторые категории граждан. Возьмем программу «Доступное жилье». У нее шесть частей. Там и малоэтажное строительство, и там же программа для отдельных категорий граждан, к которым отнесены ветераны и инвалиды по общему заболеванию. Коня и трепетную лань объединили. Из трех разных очередей сделали одну, куда ставят на учет по «нуждаемости». А федеральная субсидия идет одной субвенцией и на местном уровне делится. Мы считаем, неправильно это.
— А сколько всего нуждающихся ветеранов в нашей области?
— Когда в 2005 году сформировался реестр, в Челябинской области всего ветеранов боевых действий было около 30 тысяч. Но сколько нуждающихся, неизвестно, примерно 1200. Они находятся в одном списке с еще восемью тысячами нуждающихся инвалидов и там теряются.
По состоянию на 2006 год по Челябинску в федеральный реестр было поставлено 484 ветерана боевых действий. Из них 450 это были афганцы. С каких годов ждут жилье! А на всю область их было тысячи полторы.
Сейчас ищут выход из положения. Отсутствие жилья приводит к тому, что семьи распадаются, люди опускаются. Когда ты в пристройке к гаражу с женой и двумя дочками — что это? Субсидию в 520 тысяч в Челябинске не реализуешь. А на селе можно. Люди поехали бы туда, но там работы нет.
Надбавка — та же пенсия
— Владимир Георгиевич, вы помогаете решить вопрос с пенсиями? Как здесь идут дела?
— Сегодня мы сталкиваемся с нестабильностью решений суда, отсутствием единой воли. Но по порядку. Люди приходят и жалуются: «По закону 32-процентная надбавка к пенсии ветерана считается с 1 января 2004 года, а нам рассчитали с 1 января 2008 года». Я сравнил разные судебные решения и был поражен: они разные! Открыл норму права, на который суды сослались. А там совершенно четко сказано, как надо рассчитывать пенсию. Здесь должно быть как таблица умножения.
Решение сократить расчетный период приняла коллегия судей, которая рассматривала в конце мая апелляцию на решение судьи Скрябиной по делу семей Лихачевых, Каратаевых и Дегтяревых. Напомню: прапорщик Лихачев из 23-го отряда, который на гранату лег и спас своих товарищей. Он вышел за пределы требований. Боевой устав не требует гранату телом накрывать. Подвиг — это внутренне убеждение. А у судей тоже внутреннее убеждение. И в данном случае суд выходит за пределы требований и скашивает период взыскания на четыре года.
— И сколько сэкономили на героях?
— Семья прапорщика Лихачева получила 69 тысяч 11 рублей 60 копеек. Государство «сберегло» 83 930 рублей 09 копеек. Другая коллегия рассматривала иск целой группы членов семьи погибшего. Желобицкие, Кандонины, Ловцовы, Подберезные потеряли в общей сложности 419 тысяч рублей. Вместе с Лихачевыми — это полмиллиона.
Когда мы говорим о 32-процентной надбавке, имеем в виду, что ее надо рассматривать как пенсию. Статьи 45, 46 — это статьи о порядке назначения пенсий. Все сказано, ничего не надо выдумывать.
— Почему часто суд встает не на сторону человека, а ведомства?
— Это было совсем недавно. Группа членов семей обратилась в суд за решением на получение компенсации единовременного денежного пособия в связи с гибелью их родственников во время контртеррористической операции. И суд Центрального района принимает решение в их пользу. Представители министерства обороны никакого участия в процессе не принимают. Дважды нормально проинформированные. Значит, считают, что все правильно. Решение вступает в законную силу. Исполнительные листы уходят в Москву. И вдруг на 66-й день после вступления решения в законную силу в суде Центрального района восстанавливают процессуальный срок для министерства обороны! Истцам я помог составить жалобу на судью в квалификационную коллегию судей. Судья не рядовой — заместитель председателя Центрального суда Александр Томашов. Кстати, нормы судебной этики говорят, что приоритетом являются интересы гражданина. И когда судья говорит, что представителям Минобороны надо дать возможность высказаться, — это, знаете, зыбкая позиция, в результате которой не исключено, что будет принято иное решение. Мы уже знаем: по 32-процентной надбавке три суда — четыре мнения. Тот же судья Томашов удовлетворил требование истцов — рассчитать с января 2004 года, то есть так, как требует закон.
Удостоверение погибшего
— 23-й спецназ из нашей области год назад потерял четверых. Как решается вопрос с назначением пенсий для их родственников?
— Пенсию семьи получат однозначно, но против надбавок, судя по сложившейся практике, ГУВД будет возражать. Почему? Можно предположить, что есть какая-то команда или толкование законной нормы.
Статья 3 ФЗ требует отнести человека к ветеранам, если он оказался в районе боевых действий по приказу командования, а не в отпуск поехал. Второе — он там выполнял служебные задачи. В каком качестве? Относительно должности. Солдат, который бегает по горам с автоматом, не обязан с трупов отрезать носы и снимать скальпы, чтобы доказывать свое непосредственное участие в боевых действиях. Так голову Хаджи Мурата до сих пор хранят. А офицер боевыми действиями управляет, и бой для него всегда непосредственное участие. Третье: территория и период, когда человек там находился, оговорены в части 3 приложения к закону «О ветеранах». Всё. И удостоверение ветерана тебе погибшему не надо — тебя отнесли к ветеранам. Тут следует разделить процедуру на две части. Первое — личный набор требований к гражданину, чтобы признать его ветераном боевых действий. И второе — требование к процессу реализации прав. Он начинается с оформления удостоверения. Путать два этих обстоятельства для погибшего не надо. Ему достаточно части первой. И вот это должны сделать самостоятельно органы власти — силовики. Но, откровенно, этого не делают в ГУВД. В Минобороны тоже не делают, но они и не возражают. Еще «смешнее» история про прокуратуру. К примеру, сотрудник прокуратуры Симанов, погибший во время боевых действий, не признан ветераном.
У нас не являются на сегодняшний день ветеранами те, кто был на Кубе, в Чехословакии. Та же участь у летчиков бомбардировочной авиации, которые участвовали в боях на Корейском перешейке после 20 июня 1951 года.
В перечне еще 27 территорий и периодов, в которых участники боевых действий не являются ветеранами. А что касается прокуратуры, то она не упоминается в статье 3 закона о ветеранах. Симанов, как следователь прокуратуры, выполнял те же самые задачи, которые выполняли следователи МВД, ФСБ. А между тем у нас на территории России во время проведения КТО погибло 11 сотрудников прокуратуры. В том числе два южноуральца.