Увы, на Южном Урале есть вузы, претендующие на реорганизацию
На Южном Урале начинается процесс объединения высших учебных заведений. Реорганизации подвергнутся даже крупные старейшие институты и университеты. Специальная комиссия Минобразования уже месяц проводит мониторинг российских вузов, в начале ноября в федеральное ведомство должны быть представлены первые результаты. Что ждет вузы Челябинской области? Об этом мы расспросили Владимира БУРМАТОВА, первого заместителя председателя комитета по образованию Государственной Думы РФ, члена Межведомственной комиссии по проведению мониторинга деятельности государственных образовательных учреждений.
— Для начала нужно дождаться оглашения результатов мониторинга, пока эта информация является закрытой, — отметил он. — Но одно могу сказать точно: неэффективные вузы, попавшие в черный список по итогам этого мониторинга, министерство намерено реорганизовать, присоединяя к более сильным учебным заведениям. Кто-то хотел бы, наверное, чтобы все вузы региона продолжили работать, но у министерства свое мнение по этому поводу. При этом есть задача: проследить, чтобы права студентов и преподавателей не были нарушены, поэтому я вошел в комиссию при министерстве, которая будет сопровождать этот процесс. Кроме того, для этого я открываю собственную горячую депутатскую линию, об этом я говорил министру образования Дмитрию Ливанову. Потому что «претенденты» на реорганизацию в регионе, увы, есть. Причем ощущение, что некоторые вузы сами делают все, чтобы их к кому-нибудь присоединили.
— Какие, например?
— Челябинский государственный университет, например. По моему мнению, вуз сейчас находится в серьезном системном кризисе. И администрация вуза должна или принять экстренные меры по выходу из него, или, увы, реорганизация будет для ЧелГУ далеко не самым худшим вариантом. Причем отчасти присоединение уже состоявшийся факт: лучшие кадры давно перешли в конкурирующий и более успешный ЮУрГУ, туда уходили целые кафедры, научные школы, доктора наук, профессора. А последние скандалы, связанные с ЧелГУ и попавшие даже в федеральные СМИ, когда после проверки волонтерской организации инвалидов выяснилось, что вуз вообще не приспособлен для обучения людей с ограниченными возможностями (хотя активно пиарился как доступный для инвалидов), вообще не оставляет ничего от имиджа классического университета. Печально, учитывая, что это моя alma mater, куда лет 10 — 15 назад многие стремились поступить учиться. Удивительно даже, как быстро удалось все развалить.
— То есть сейчас вы фактически говорите о том, что ЧелГУ должен быть расформирован и присоединен к более сильному университету? Не боитесь приносить дурные вести?
— Решение о реорганизации и присоединении — прерогатива Министерства образования РФ. Я лишь делюсь впечатлениями о происходящем, не самыми благостными, увы. У нас очень сильный регион в плане образования и подготовки профессиональных кадров, область действительно создает для этого очень хорошие условия. И тем более неприглядно смотрятся на общем хорошем фоне некоторые вузы, растерявшие свой потенциал, кадры, ученых, наработки. Поэтому если кто и приносит студентам этих вузов «дурные вести», то это ректоры этих учебных заведений, доведшие их до такого плачевного состояния. Но и это вопрос дискуссионный, что лучше: учиться в разваливающемся вузе и не иметь потом возможности нормально устроиться на работу или закончить престижный современный университет и иметь совершенно иные перспективы. Так что, скорее, вести будут для большинства не такие уж дурные.
— Ситуация с объединением двух вузов в Тамбовской области говорит о том, что не всегда мониторинг приводит к правильным выводам и за ним следуют правильные действия. Против объединения двух вузов студенты бастовали и заставили министра Ливанова отменить решение об объединении. На ваш взгляд, стоит Челябинску бояться подобных ситуаций?
— Ситуацией в Тамбове я занимался лично сразу после того, как студенты выразили протест против объединения. Мы попросили министра образования приостановить процесс, поскольку в этом случае решение было явно поспешным и не до конца проработанным. Такая поспешность только вредит. Ливанов тогда пообещал «заморозить» объединение и встретиться со студентами. После этого решение о слиянии вузов было отменено, совершенно обоснованно, на мой взгляд. Мы настаиваем, чтобы министерство проводило процесс реорганизации максимально открыто и прозрачно, «на берегу» объясняя критерии, по которым вузы будут признаваться неэффективными. К тому же на сегодняшний день организаторами вузовской реформы не даны ответы на многие вопросы студентов. Скажем, придется ли старшекурсникам досдавать разницу в образовательных программах? Какова будет оплата за обучение, если сливают два вуза, стоимость учебы в которых существенно отличается? Как будет называться специальность в дипломе, если объединяют две выпускающие кафедры, осуществляющие подготовку по разным специализациям? И так далее. Таких вопросов — масса. Ответов на них пока никто не дает.
— Может реформа вузов привести к сокращению числа студентов и бюджетных мест? Ведь последнее время все чаще федеральные руководители, в том числе первые лица государства, говорят о необходимости повышать престиж рабочих профессий. Наверное, это правильно, но тогда каким-то образом придется отвадить выпускников школ от вузов…
— Сокращение количества бюджетных мест само по себе не решит вообще ни одной задачи. Насколько я знаю, на сегодняшний день министерство образования его и не планирует. Что же касается повышения престижа профессионального технического образования, то мы сделали несколько шагов в этом направлении. Во-первых, его статус повышается благодаря принятию нового закона «Об образовании». Во-вторых, мы сейчас инициировали законопроект по отсрочкам от армии для тех, кто обучается в техникумах. Есть и другие меры: по поддержке преподавателей, обновлению материально-технической базы и так далее. Это перспективнее, чем «отваживать» выпускников школ от вузов.
— По каким принципам будут реформироваться вузы? Есть ли какие-то критерии, по которым можно понять, что вуз неэффективен?
— Сейчас Министерство образования и науки РФ взяло за основу пять главных критериев: средний балл ЕГЭ, объем научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в расчете на одного педработника, количество иностранных студентов, доходы вуза и его общая площадь в собственности или оперативном управлении. Нашлись вузы, которые вообще не представили никакой отчетности и сразу же попали в группу риска. Но сокращение количества учебных заведений не панацея. На мой взгляд, куда важнее исправление структурного перекоса в образовании. Скажем, множество непрофильных для столицы вузов сосредоточены в Москве: от текстильных до металлургических. Получается, для того, чтобы получить хорошее инженерное образование в ведущем профильном вузе страны, надо, условно говоря, с Урала уехать в Москву, отучиться там и вернуться работать обратно. Только никто не возвращается, оставаясь правдами и неправдами в столице работать не пойми где и, само собой, не по специальности. В итоге государство зря платило за пятилетнюю подготовку специалиста, предприятие осталось без кадров, а выпускник занимается не тем, чем рассчитывал заниматься. Поэтому профильные вузы должны быть приближены к производствам. Раз сложились в Челябинске — Екатеринбурге машиностроительный и металлургические кластеры, значит и соответствующие вузы должны быть вынесены из столицы и «раздислоцированы» здесь. Причем для них необходимо строить новые современные кампусы, с нормальными общежитиями и жильем для профессорско-преподавательского состава. Это не дешевый проект, но по-другому отток кадров, молодежи из регионов в центр не остановить. Образование должно быть выгодно получать там, где ты живешь, и там, где собираешься работать. Мы сейчас подготовили вместе с Агентством стратегических инициатив дорожную карту по реализации этого проекта, она находится в Министерстве образования, а через несколько недель мы официально презентуем проект.
— Если говорить о филиалах крупных вузов, зачастую они — единственная возможность для жителей небольших городов получить высшее образование. Если они будут реорганизованы, у людей просто не будет денег отправить ребенка учиться в областной центр. Права людей будут ущемлены, вам не кажется?
— Я много езжу и по области, и по стране, разные видел «филиалы», в том числе и такие, в которых нет реально ни студентов, ни преподавателей, ни аудиторий. Хотя на бумаге есть и то, и другое, и третье, разумеется. Реально есть только касса, куда можно приходить раз в год, платить деньги и потом через четыре года получить «корочку» специалиста. Такая продажа диплома в рассрочку. Но с получением знаний, согласитесь, этот процесс вряд ли имеет что-то общее. Как вряд ли кто-то захочет брать на работу такого «специалиста». Сейчас даже в небольших городах есть из чего выбрать, вариантов хватает. И если будет закрыта какая-то шарашкина контора, то вряд ли кто-то из-за этого расстроится, кроме человека, чьим бизнесом она была. Важно проследить, чтобы этот процесс был открытым и прозрачным и не породил новых коррупционных схем. Для этого он должен находиться под постоянным общественным контролем.
— К чему должна привести реформа высшей школы? Цель Минобразования — лишь сократить количество вузов?
— Надеюсь, что все-таки — повысить качество образования, потому что само по себе сокращение количества вузов ничего не дает. Позитивный эффект должны ощутить в первую очередь студенты и преподаватели от повышения уровня образования, от роста заработной платы, более серьезного подхода к исследовательской работе, повышения квалификации, стажировок и так далее. Если это получится, мы сможем поставить министерству «зачет». Со стороны нашего комитета будет осуществляться мониторинг процесса, в том числе через комиссию, в которую меня направили от Госдумы.
Впрочем, работа по реорганизации вузов велась и раньше. В 2007 году в России появились первые федеральные университеты. Их создали на базе существующих учебных заведений. Крупные университеты, собравшие под своей крышей лаборатории, научные школы, исследовательские центры, имеют большие шансы сформировать вокруг себя научную среду, привлечь маститых профессоров и не просто давать качественное образование и развивать науку, но и прорываться в заветные ТОП-100 мировых университетов. Это вопрос национального престижа.
Cannot find 'cross_link' template with page ''