21 сентября 2012, Автор: Светлана ГРИГОРЬЕВА
— В любом обществе есть люди, которые работают, которые учат работать, и есть профессиональные контролеры. Задача последних — находить недостатки в работе, чтобы их потом можно было исправить. Это нормальный процесс. На мой взгляд, релиз по итогам проверки был написан немного предвзято. Пресс-служба ведомства повыдергивала из 50-страничного отчета отдельные моменты, в итоге получился сплошной негатив. Я как руководитель отрасли ответственности с себя не снимаю, но нужно понимать, где реальная работа и ее результаты, а где предвзятость в освещении темы.
— Давайте тогда поговорим о результатах.
— Сегодня на федеральном уровне приняты серьезнейшие программы, аналогов которым в здравоохранении не было ни в советские годы, ни в постсоветском пространстве. Основная — модернизация здравоохранения на 2011 — 2012 годы. К ней примыкают еще три, реализуемые в Челябинской области: совершенствование лечения сердечно-сосудистых заболеваний, оказание помощи пострадавшим в ДТП и профилактика распространения наркомании и алкоголизма. На мой взгляд, когда мы два года назад начали рассказывать про эти программы, упустили один существенный момент. Мы делали акцент на финансовой стороне вопроса: сколько денег будет потрачено на ремонт и новое оборудование, как вырастут зарплаты врачей. Но эти программы реализуются не для зданий и учреждений, во главе угла находятся не медицинские работники. Главный эффект от реализации этих программ в том, что изменится организация медицинской помощи населению. И теперь, когда осталось несколько месяцев до завершения программ, пришла пора об этом сказать. Судя по обращениям, которые приходят в региональный минздрав, по тому, что обсуждается в СМИ, южноуральцы не совсем понимают, для чего это делается.
— К примеру, южноуральцы не понимают, зачем в сельских больницах распространять мощную и недешевую информационную систему…
— Меня удивляют высказывания некоторых «экспертов» по этому поводу. Я всегда считал, что организация медицинской помощи — предмет узкопрофессиональный. И, чтобы считать себя экспертом в этой области, нужно отучиться лет десять. У нас же экспертами становятся депутаты муниципальных образований, интернет-пользователи, члены инициативных групп… Хочу пояснить, что информатизация здравоохранения — это не придуманный в Челябинской области проект, а обязательный раздел программы модернизации в любом регионе. Средства на его реализацию выделялись всем субъектам РФ целевым образом для того, чтобы вся медицина России могла перейти на электронный документ единого образца, который совмещает амбулаторную карту, страховой полис и историю болезни. С ним пациенты могут перемещаться по стране и получать помощь в любой клинике. Обсуждать эту тему я не вижу смысла: мы просто обязаны были установить такую систему. В то же время на выделяемые по программам средства мы не могли компьютеризировать всю систему здравоохранения области. Были выбраны 157 основных учреждений. И даже в них новые компьютеры появились не во всех кабинетах врачей, ординаторских и даже не во всех подразделениях. Возьмем обсуждаемый пример с Бобровской амбулаторией. Это достаточно крупная сельская участковая больница, где работают 87 человек. 13 компьютеров на 87 работников — это много или мало?
— Зависит от того, сколько там врачей.
— Помимо кабинетов врачей, компьютерами нужно обеспечить регистратуры, стол справок, службу статистики. Поэтому я считаю, что 13 компьютеров для них недостаточно. Будем потихоньку подкупать оборудование — теперь уже своими силами. Поэтому мощность сервера, объединяющего локальную сеть больницы, рассчитана с небольшим запасом. Так по всем учреждениям. Если до начала программы модернизации здравоохранения в больницах на десять врачей был один компьютер, то теперь один на четырех. А значит, потребность сохраняется. С учетом того, что врачи работают посменно, нужно закупить еще столько же машин.
— Такие call-центры в регионах должны появиться до 1 декабря 2012 года. Нам для этих целей городская больница № 1 передала помещение площадью около 200 квадратных метров, рассчитанное на 40 операторов. Они будут работать в 12-часовом режиме. Такие структуры уже есть в Омске, Казани, Барнауле, Перми. Пермский край лет пять записывается на прием в Интернете. На сайте размещено расписание на два месяца вперед. Для тех, кто с компьютером не дружит, есть единый многоканальный телефон. Удобно, все прекрасно. Но в Перми через три года существования call-центра через него проходила только треть всех вызовов. Подавляющее большинство жителей продолжали звонить в регистратуру или ходить за талоном. Есть еще один фактор риска, способный дестабилизировать работу лечебных учреждений: треть записавшихся через Интернет на прием не приходят. И тут ничего не поделаешь — можно только надеяться на сознательность граждан.
— А остальные две трети приходят?
— Те, кто берет талончик в регистратуре, приходят в 99 процентах случаев. Из тех, кто записывается на сайтах, половина забывают. Особенно если берут на продолжительное время. Честно говоря, я не совсем понимаю, как можно взять талон на два месяца вперед. Если у человека что-то болит, он пытается попасть на прием как можно скорее. При хроническом заболевании тоже сложно предсказать, что будет со здоровьем через два месяца. Также неотъемлемой частью информатизации является система ГЛОНАСС. Ею будут оснащены 405 машин для оказания экстренной медпомощи и скорейшей доставки пациентов в лечебные учреждения. На вызовы будут выезжать транспортные средства, находящиеся на кратчайшем расстоянии.
— С информатизацией все понятно. Что с медицинским оборудованием, которое, как говорят, закупается в огромном количестве и портится на складах?
— Оборудование закупается в соответствии с графиком. Почему на момент проверки его на складах скопилось так много? 84 субъекта РФ одновременно закупают схожее оборудование: аппараты УЗИ, сканеры, рентгены, тяжелую диагностическую технику, приборы для анестезиологии и реанимации... Одномоментные потребности всех регионов колоссальные, а производственные мощности компаний-производителей ограничены, и никто их ради России наращивать не будет. Задержимся с закупкой — получим в итоге непоставку. Пусть лучше оборудование не сразу будет введено в эксплуатацию, но оно есть. То, что оно портится на складах, — совершенная чушь. Оборудование в заводской упаковке, условия хранения соответствующие. Это зафиксировали многочисленные проверки. Во всех контрактах прописано, что гарантийные обязательства начинаются с момента ввода приборов в эксплуатацию.
— Почему они не вводятся?
— Есть оборудование, которое работает «с колес», а есть такое, для которого нужны помещения, а они на момент поставки не везде готовы. Да, есть отставания по ремонтным работам. И мне не хотелось бы обвинять в этом строительные организации. Люди зашли на объекты свое-временно, документы им предоставили в срок. Но в программу по ремонту вошли самые проблемные учреждения. Когда началось вскрытие стен, пола и так далее, из-за ветхости зданий пришлось делать огромное количество дополнительных работ! Не могли же мы разломать здания и оставить их негодными для эксплуатации. У меня нет сомнений в том, что до конца года все оборудование, что стоит на складах, будет установлено.
— В последние четверть века технологии в медицине сделали колоссальный рывок. Я окончил медакадемию в 1985 году, и тогда не существовало ни УЗИ-диагностики, ни ангиографии, ни стентирования. Сифилис лечили три недели в стационаре, сейчас делают одну инъекцию амбулаторно. Когда Правительство РФ приняло решение модернизировать отрасль, выбрали учреждения, где можно сконцентрировать технологии. Допустим, строится перинатальный центр. В отличие от обычного роддома там есть реанимация для мам, отделение для новорожденных, оборудование для выхаживания младенцев. Это современное учреждение рассчитано на несколько тысяч родов в год. Вводятся в эксплуатацию два таких центра в Челябинске и по одному в Магнитогорске, Чебаркуле, Кыштыме и Миассе. Также в области открываются специализированные центры по онкологии, сердечно-сосудистым заболеваниям, травматологии. Врачи в медучреждениях проходят обучение за счет федерального бюджета, там проводятся ремонты, туда закупается новое оборудование и будут приезжать больные с прикрепленных территорий. Примером может послужить федеральный кардиоцентр, расположенный в Челябинске. После его открытия число проводимых плановых операций в кардиологических отделениях других больниц уменьшилось, но потоки пациентов распределены таким образом, чтобы всем врачам хватало работы.
Но есть другая сторона вопроса: если сюда станет поступать больше больных, где-то их будет меньше... Наша медицина 12 лет работает в рыночных условиях: на каждого пациента выделяются средства ФОМСа. Но в данном случае речь идет о здоровье и жизни человека, и каждый вправе выбрать, где ему получать медицинскую помощь. У нас хорошая дорожная инфраструктура. Размещение центров планируется таким образом, чтобы время доезда до них с прикрепленных территорий было сопоставимо с поездкой из Ленинского района на ЧМЗ (в пределах часа). Никто же в Челябинске не возмущается, почему его, допустим, с Сельмаша отправили в больницу на ЧМЗ. Потому что там специализированные ожоговый центр, травматологическое отделение и роддом. Если расчертить циркулем радиус часовой доступности роддома на ЧМЗ, получится территория, включающая Кунашак и Аргаяш. И сейчас наша задача — рассказать южноуральцам о таких возможностях, чтобы молодые мамы предпочитали рожать в палатах с евроремонтом под контролем современного оборудования, а не дома — если вспомнить недавнюю трагедию в Челябинске.
— Специализированные центры — это хорошо. Но многие жители небольших населенных пунктов обеспокоены тем, что у них закроют больницы.
— На днях пришлось разбирать два таких обращения. В Чебаркуле циркулируют слухи о закрытии двух отделений — кардиологического и неврологического. То же самое в Сатке. Пользуясь случаем, хочу сказать: никаких отделений в этих городах закрывать не будут. Напротив, в планах по чебаркульской и саткинской больницам — наращивать их мощности. Почему возникли такие разговоры? В Миассе, в Златоусте открываются сердечно-сосудистые центры второго уровня. Туда поступают больные со свежим инсультом и острым коронарным синдромом. Но это не значит, что другие учреждения будут закрывать. Почему-то местные организаторы здравоохранения не уделяют внимания информированию населения. Вот и приходится инициативным группам собирать подписи на восьми страницах.
Cannot find 'cross_link' template with page ''
Виталий ТЕСЛЕНКО: «Настало время говорить о главном»
Вокруг здравоохранения Челябинской области в последнее время ходит много разговоров. По большей части негативного характера. И компьютеров-то для наших сельских больниц закупили слишком навороченных, и капремонт лечебных учреждений никак не могут закончить, и больницы в деревнях собрались закрывать... Последней каплей стала проверка Росздравнадзора, некоторые результаты которой с радостью обнародовали и принялись смаковать критически настроенные СМИ и блогеры.
Дескать, закупленное для региональных клиник высокотехнологичное оборудование вместо того, чтобы служить народу, портится на складах. В общем, не модернизация, а первое знамение надвигающегося конца света. Наши корреспонденты решили не поддаваться панике, а направились к министру здравоохранения области Виталию Тесленко, чтобы задать ему неудобные вопросы.Эксперты из ниоткуда
— Виталий Ремович, начнем, наверное, с проверки Росздравнадзора. Неужели все так плохо?— В любом обществе есть люди, которые работают, которые учат работать, и есть профессиональные контролеры. Задача последних — находить недостатки в работе, чтобы их потом можно было исправить. Это нормальный процесс. На мой взгляд, релиз по итогам проверки был написан немного предвзято. Пресс-служба ведомства повыдергивала из 50-страничного отчета отдельные моменты, в итоге получился сплошной негатив. Я как руководитель отрасли ответственности с себя не снимаю, но нужно понимать, где реальная работа и ее результаты, а где предвзятость в освещении темы.
— Давайте тогда поговорим о результатах.
— Сегодня на федеральном уровне приняты серьезнейшие программы, аналогов которым в здравоохранении не было ни в советские годы, ни в постсоветском пространстве. Основная — модернизация здравоохранения на 2011 — 2012 годы. К ней примыкают еще три, реализуемые в Челябинской области: совершенствование лечения сердечно-сосудистых заболеваний, оказание помощи пострадавшим в ДТП и профилактика распространения наркомании и алкоголизма. На мой взгляд, когда мы два года назад начали рассказывать про эти программы, упустили один существенный момент. Мы делали акцент на финансовой стороне вопроса: сколько денег будет потрачено на ремонт и новое оборудование, как вырастут зарплаты врачей. Но эти программы реализуются не для зданий и учреждений, во главе угла находятся не медицинские работники. Главный эффект от реализации этих программ в том, что изменится организация медицинской помощи населению. И теперь, когда осталось несколько месяцев до завершения программ, пришла пора об этом сказать. Судя по обращениям, которые приходят в региональный минздрав, по тому, что обсуждается в СМИ, южноуральцы не совсем понимают, для чего это делается.
— К примеру, южноуральцы не понимают, зачем в сельских больницах распространять мощную и недешевую информационную систему…
— Меня удивляют высказывания некоторых «экспертов» по этому поводу. Я всегда считал, что организация медицинской помощи — предмет узкопрофессиональный. И, чтобы считать себя экспертом в этой области, нужно отучиться лет десять. У нас же экспертами становятся депутаты муниципальных образований, интернет-пользователи, члены инициативных групп… Хочу пояснить, что информатизация здравоохранения — это не придуманный в Челябинской области проект, а обязательный раздел программы модернизации в любом регионе. Средства на его реализацию выделялись всем субъектам РФ целевым образом для того, чтобы вся медицина России могла перейти на электронный документ единого образца, который совмещает амбулаторную карту, страховой полис и историю болезни. С ним пациенты могут перемещаться по стране и получать помощь в любой клинике. Обсуждать эту тему я не вижу смысла: мы просто обязаны были установить такую систему. В то же время на выделяемые по программам средства мы не могли компьютеризировать всю систему здравоохранения области. Были выбраны 157 основных учреждений. И даже в них новые компьютеры появились не во всех кабинетах врачей, ординаторских и даже не во всех подразделениях. Возьмем обсуждаемый пример с Бобровской амбулаторией. Это достаточно крупная сельская участковая больница, где работают 87 человек. 13 компьютеров на 87 работников — это много или мало?
— Зависит от того, сколько там врачей.
— Помимо кабинетов врачей, компьютерами нужно обеспечить регистратуры, стол справок, службу статистики. Поэтому я считаю, что 13 компьютеров для них недостаточно. Будем потихоньку подкупать оборудование — теперь уже своими силами. Поэтому мощность сервера, объединяющего локальную сеть больницы, рассчитана с небольшим запасом. Так по всем учреждениям. Если до начала программы модернизации здравоохранения в больницах на десять врачей был один компьютер, то теперь один на четырех. А значит, потребность сохраняется. С учетом того, что врачи работают посменно, нужно закупить еще столько же машин.
Скорая станет скорее
— Я все не дождусь, когда в Челябинске появится единый номер, по которому можно будет записаться на прием к врачу...— Такие call-центры в регионах должны появиться до 1 декабря 2012 года. Нам для этих целей городская больница № 1 передала помещение площадью около 200 квадратных метров, рассчитанное на 40 операторов. Они будут работать в 12-часовом режиме. Такие структуры уже есть в Омске, Казани, Барнауле, Перми. Пермский край лет пять записывается на прием в Интернете. На сайте размещено расписание на два месяца вперед. Для тех, кто с компьютером не дружит, есть единый многоканальный телефон. Удобно, все прекрасно. Но в Перми через три года существования call-центра через него проходила только треть всех вызовов. Подавляющее большинство жителей продолжали звонить в регистратуру или ходить за талоном. Есть еще один фактор риска, способный дестабилизировать работу лечебных учреждений: треть записавшихся через Интернет на прием не приходят. И тут ничего не поделаешь — можно только надеяться на сознательность граждан.
— А остальные две трети приходят?
— Те, кто берет талончик в регистратуре, приходят в 99 процентах случаев. Из тех, кто записывается на сайтах, половина забывают. Особенно если берут на продолжительное время. Честно говоря, я не совсем понимаю, как можно взять талон на два месяца вперед. Если у человека что-то болит, он пытается попасть на прием как можно скорее. При хроническом заболевании тоже сложно предсказать, что будет со здоровьем через два месяца. Также неотъемлемой частью информатизации является система ГЛОНАСС. Ею будут оснащены 405 машин для оказания экстренной медпомощи и скорейшей доставки пациентов в лечебные учреждения. На вызовы будут выезжать транспортные средства, находящиеся на кратчайшем расстоянии.
— С информатизацией все понятно. Что с медицинским оборудованием, которое, как говорят, закупается в огромном количестве и портится на складах?
— Оборудование закупается в соответствии с графиком. Почему на момент проверки его на складах скопилось так много? 84 субъекта РФ одновременно закупают схожее оборудование: аппараты УЗИ, сканеры, рентгены, тяжелую диагностическую технику, приборы для анестезиологии и реанимации... Одномоментные потребности всех регионов колоссальные, а производственные мощности компаний-производителей ограничены, и никто их ради России наращивать не будет. Задержимся с закупкой — получим в итоге непоставку. Пусть лучше оборудование не сразу будет введено в эксплуатацию, но оно есть. То, что оно портится на складах, — совершенная чушь. Оборудование в заводской упаковке, условия хранения соответствующие. Это зафиксировали многочисленные проверки. Во всех контрактах прописано, что гарантийные обязательства начинаются с момента ввода приборов в эксплуатацию.
— Почему они не вводятся?
— Есть оборудование, которое работает «с колес», а есть такое, для которого нужны помещения, а они на момент поставки не везде готовы. Да, есть отставания по ремонтным работам. И мне не хотелось бы обвинять в этом строительные организации. Люди зашли на объекты свое-временно, документы им предоставили в срок. Но в программу по ремонту вошли самые проблемные учреждения. Когда началось вскрытие стен, пола и так далее, из-за ветхости зданий пришлось делать огромное количество дополнительных работ! Не могли же мы разломать здания и оставить их негодными для эксплуатации. У меня нет сомнений в том, что до конца года все оборудование, что стоит на складах, будет установлено.
Кто распускает слухи?
— Новое оборудование закупается для крупных медучреждений. А что изменится в обслуживании жителей маленьких деревень?— В последние четверть века технологии в медицине сделали колоссальный рывок. Я окончил медакадемию в 1985 году, и тогда не существовало ни УЗИ-диагностики, ни ангиографии, ни стентирования. Сифилис лечили три недели в стационаре, сейчас делают одну инъекцию амбулаторно. Когда Правительство РФ приняло решение модернизировать отрасль, выбрали учреждения, где можно сконцентрировать технологии. Допустим, строится перинатальный центр. В отличие от обычного роддома там есть реанимация для мам, отделение для новорожденных, оборудование для выхаживания младенцев. Это современное учреждение рассчитано на несколько тысяч родов в год. Вводятся в эксплуатацию два таких центра в Челябинске и по одному в Магнитогорске, Чебаркуле, Кыштыме и Миассе. Также в области открываются специализированные центры по онкологии, сердечно-сосудистым заболеваниям, травматологии. Врачи в медучреждениях проходят обучение за счет федерального бюджета, там проводятся ремонты, туда закупается новое оборудование и будут приезжать больные с прикрепленных территорий. Примером может послужить федеральный кардиоцентр, расположенный в Челябинске. После его открытия число проводимых плановых операций в кардиологических отделениях других больниц уменьшилось, но потоки пациентов распределены таким образом, чтобы всем врачам хватало работы.
Но есть другая сторона вопроса: если сюда станет поступать больше больных, где-то их будет меньше... Наша медицина 12 лет работает в рыночных условиях: на каждого пациента выделяются средства ФОМСа. Но в данном случае речь идет о здоровье и жизни человека, и каждый вправе выбрать, где ему получать медицинскую помощь. У нас хорошая дорожная инфраструктура. Размещение центров планируется таким образом, чтобы время доезда до них с прикрепленных территорий было сопоставимо с поездкой из Ленинского района на ЧМЗ (в пределах часа). Никто же в Челябинске не возмущается, почему его, допустим, с Сельмаша отправили в больницу на ЧМЗ. Потому что там специализированные ожоговый центр, травматологическое отделение и роддом. Если расчертить циркулем радиус часовой доступности роддома на ЧМЗ, получится территория, включающая Кунашак и Аргаяш. И сейчас наша задача — рассказать южноуральцам о таких возможностях, чтобы молодые мамы предпочитали рожать в палатах с евроремонтом под контролем современного оборудования, а не дома — если вспомнить недавнюю трагедию в Челябинске.
— Специализированные центры — это хорошо. Но многие жители небольших населенных пунктов обеспокоены тем, что у них закроют больницы.
— На днях пришлось разбирать два таких обращения. В Чебаркуле циркулируют слухи о закрытии двух отделений — кардиологического и неврологического. То же самое в Сатке. Пользуясь случаем, хочу сказать: никаких отделений в этих городах закрывать не будут. Напротив, в планах по чебаркульской и саткинской больницам — наращивать их мощности. Почему возникли такие разговоры? В Миассе, в Златоусте открываются сердечно-сосудистые центры второго уровня. Туда поступают больные со свежим инсультом и острым коронарным синдромом. Но это не значит, что другие учреждения будут закрывать. Почему-то местные организаторы здравоохранения не уделяют внимания информированию населения. Вот и приходится инициативным группам собирать подписи на восьми страницах.
Cannot find 'cross_link' template with page ''