Борис Петров: «Лицо актера должно быть чистым»
Накануне 75-летия Челябинской области губернатор Петр Сумин в торжественной обстановке вручил нагрудные знаки и звание «Почетный гражданин Челябинской области» пятерым южноуральцам, в том числе народному артисту России, актеру театра драмы Борису Петрову. Принимая награду, Борис Николаевич отметил: «Челябинская область всегда была крепка. Здесь мощь и фундамент, фундамент людской прежде всего, огромный людской потенциал».
О поклонниках и усах
Жизнь Бориса Николаевича - сплошное приключение. В молодости ему не сиделось на месте, и он то и дело переезжал из одного города в другой. Побывал в Архангельске, Якутске, Магнитогорске, Комсомольске-на-Амуре, Казани, Калинине, пока не обосновался в Челябинске. Он буквально нашпигован всевозможными историями, которые рассказывает легко и интересно. Артист без зрителя не существует, поэтому наш разговор как-то сразу завязался на этой теме. Борис Петров рассказал:
- Со мной однажды вышли два потрясающих случая. Как-то отправился в баню. Только разделся, намылился, вижу - подходит мужчина. И что вы думаете, он говорит? «Товарищ Петров, вы мне как актер очень нравитесь». А потом добавил, между прочим, очень интересную фразу: «Вы умеете на сцене и стареть и молодеть». Я его поблагодарил.
А однажды, выходя из театра, увидел на улице мальчика и девочку. Они заметили меня. Паренек подошел и спросил: «Вы Петров? Можно до вас дотронуться?» Это было очень оригинально. Видимо, он впервые живьем увидел актера. Прикоснулся и пошел дальше. На самом деле, таких случаев масса. Люди очень признательные. Однажды даже водитель троллейбуса, выйдя из кабины, меня поблагодарил за работу. Не представляете, насколько это приятно. Такое отношение зрителей и является самым ценным для артиста.
- Но Вас ведь, наверное, не только хвалят?
- Если говорить о журналистских восхвалениях, то я, честно говоря, стараюсь на них не обращать внимания. Хотя это и приятно. А после критических заметок, разумеется, остается нехороший осадок, особенно если журналист несправедливо придирается. Однажды кто-то раскритиковал мои усы. Я играл в пьесе Антона Чехова «Дядя Ваня» врача Астрова. Этот персонаж очень неожиданный получился. Одна характерная деталь: автор в пьесе наделил Михаила Астрова интересной репликой. Герой говорит о себе: «У меня выросли глупые огромные усы». Самое удивительное, что актеры почему-то игнорируют это и играют Астрова без усов. Я не захотел коверкать замысел Чехова. А критик решил, что я в усы вложил все свое видение героя. Конечно, мне было обидно.
- А Вы усы когда-нибудь носили?
- В молодости отращивал, но потом понял, что они мне не идут, и сбрил. Актеру на лице растительность вообще лучше не иметь. На сцене это недопустимо. Потому что каждый день приходится играть новую роль, накладывать грим. Сейчас появилось поветрие: артисты отращивают усы и бороды. Я к этому отношусь отрицательно. Я исповедую старую МХАТовскую школу: лицо актера должно быть чистым. Хочется все-таки перевоплощаться. Для меня это – основа основ театра.
Создать героя
Все персонажи, которые Борис Петров воплощает на сцене, оригинальны. А некоторые из них так необычны, что самого артиста узнать в гриме практически невозможно. Борис Николаевич поделился со мной некоторыми тайнами актерского мастерства:
- Я с детских лет любил театр, всегда хотел быть актером. Даже устраивал домашний театр. А в старших классах режиссировал спектакли. Я, можно сказать, фанат в этом деле. А в театре и должны быть фанаты. Актеры ведь копейки за работу получают.
Один из элементов актерского мастерства – наблюдение. Очень люблю наблюдать за людьми, но стараюсь это делать незаметно, так как никто не любит, когда за ним подсматривают. Люди затылком чувствуют взгляд. Иногда мне не удается во время отвернуться, и тогда я чувствую себя ужасно. Прохожие очень агрессивно реагируют на это.
- Каких героев Вы подсмотрели?
- Роль инспектора Портерхауса в спектакле «Очень женатый таксист» вся построена на наблюдениях. В какой-то газете я увидел мужчину с пузом в тапочках и решил, что именно такое пузо должно быть и у инспектора. Походку подсмотрел у другого человека. Парикмахерша мне сказала, что так никто не ходит. А через неделю она случайно увидела того же самого прохожего и признала свою неправоту.
А когда обдумывал прическу, сразу же вспомнил Севу Новгородского. Но в парикмахерском цехе даже похожего парика не оказалось. Время уже поджимало, пьеса скоро должна была выйти на сцене. Срочно написали на Мосфильм, чтобы они выслали парик.
Вроде бы все детали собрали воедино, но у меня никак не ложился текст на язык, да и чего-то не хватало в образе. Решили 70-летнего инспектора одеть в куртку. Обегали все магазины в городе, а ничего подходящего не нашли. Тогда Наум Орлов подарил мне свою желтую куртку. И когда я полностью нарядился, то поняли, что образ получился. Так же и в пьесе Григория Горина «Чума на оба ваши дома». В ней я играю Антонио. Прическу я ему сделал точно такую же, какую носит Сигал: волосы зачесаны и собраны в хвостик.
Кое-что о памяти
- Как много времени уходит на то, чтобы выучить роль?
- У меня с памятью отношения туго выстраиваются. Когда я знаю роль эмоционально, то она мне моментально в голову закладывается, как в компьютер. Но чтобы не забыть, постоянно ее повторяю. Правда, в пьесе Бернарда Слэйда «Чествование» в первый раз в жизни позволил себе не учить роль. Молодым ребятам говорю: «Смотрите, каким должен быть современный артист. Перед выходом прочитал свои слова – и на сцену».
Это шутка, конечно же. Актер – профессия сознательная, осознанная. Он не должен выходить на сцену так, как будто не играл раньше, - как говорили в старину: в трагедийных местах я себя не помню. В таких случаях лучше вообще в больницу лечь.
Знаменитая история, когда к Станиславскому пришла на прослушивание начинающая актриса. Он попросил ее изобразить обморок. А она испугалась и на самом деле потеряла сознание. Вызвали врачей. Ее привели в чувство. Девушка, конечно, с восторгом глянула на Станиславского, думая, что справилась с заданием. А он сказал ей: «Ну, девочка, вы нам не нужны». Ведь только через осознание профессии все мои чувства и мысли переходят в зрительный зал. Только тогда происходит катарсис. Больные люди не нужны на сцене. Актер должен играть с чистой головой и горячим сердцем.
- Вы в апреле 2001 года выступали в театре оперы и балета с премьерой оратории Сергея Прокофьева «Иван Грозный». Сольная партия Ивана Грозного, партнер – известная на весь мир оперная певица Ирина Архипова, пять лучших хоровых коллективов области задействованы. Ни одного слова забыть нельзя…
- До сих пор удивляюсь, как это меня угораздило согласиться участвовать в этом проекте. Я ведь стихи моментально забываю. Безумно люблю Пушкина, но никак не могу запомнить его стихи. Вечером выучу, а на утро снова забуду. Поэтому я безумно боюсь пьесы в стихах. Обязательно что-нибудь в ней наворочу.
И вот, мне предлагают этот проект. Согласился с условием, что роль мне как минимум за месяц дадут, чтобы я успел выучить. Готовился так: утром читал роль, днем вспоминал и на ночь повторял. Была одна-единственная репетиция с Ириной Константиновной. Но прошла она неудачно: я путался, забывал слова. А в день премьеры меня как будто подменили. Как сейчас помню: мы стоим за занавесом, а Ирина Константиновна уже на сцене, сидит в кресле. Народ в зале – битком. Открывается занавес, и меня понесло. Появилось чувство уверенности, что я нигде не собьюсь. Так и получилось. За час 15 без остановки на едином дыхании мы все это сделали.
Бывает, иногда ругаю себя, когда вдруг теряю контроль над ролью. Чувствую себя в такие моменты неудобно. Это уже не искусство, а жизнь получается. А ее не должно быть на сцене, ведь артист препарирует жизнь. И даже порой забываешь текст, начинаешь теряться, а зрительный зал – вот поразительная вещь – моментально чувствует это и не прощает. Это самое страшное для актера. У меня были моменты, когда я уходил со сцены и больше не хотел возвращаться от стыда. Но нужно было заставить себя мобилизоваться внутренне, снова выйти к зрителю и завоевать его. А это стоит больших трудов.
Cannot find 'cross_link' template with page ''