«Вкус сакэ»
Татьяна Толстая в рассказе «Квадрат» сообщает нам с прискорбием: «Я числюсь «экспертом» по «современному искусству» в одном из фондов России, существующем на американские деньги… Мы обязаны потратить выделенные нам деньги, иначе фонд закроют… Мы стараемся, по крайней мере, отдать деньги тем, кто придумал наименее противное и бессмысленное. В прошлом году дали денег художнику, расставлявшему пустые рамки вдоль реки; другому, написавшему большую букву (слово) «Я», отбрасывающую красивую тень; группе творцов, организовавших акцию по сбору фекалий за собаками в парках Петербурга. В этом году – женщине, обклеивающей булыжники почтовыми марками и рассылающей их по городам России, и группе, разлившей лужу крови в подводной лодке: посетители должны переходить эту лужу под чтение истории Абеляра и Элоизы, звучащей в наушниках…»
Современные акции – искусством эти творческие упражнения язык не поворачивается назвать, – перформансы, если и поражают, то лишь неподдельным энтузиазмом авторов и исполнителей, ведь даже идеи их не всегда объемны. Челябинск оказал великую честь перформансу, - поместил его на большую сцену. Впервые в нашем городе. Я имею в виду событие, случившееся 4 октября. Японский театр Стор Хаус Компании (STORE HOUSE COMPANY) представил зрителю спектакль «Ритуал», или «Вкус сакэ».
Двойное название вносит определенный сумбур и, что скрывать, добавляет смысла произведенному на сцене действу. По крайней мере, вносит разнообразие, поскольку изложение сюжета перформанса, напротив, разнообразием не отличается. Если коротко: актеры ходят, меняя скорость и силу удара ног, затем катаются по сцене, барахтаются в горе одежды, затем обнажаются и снова ходят, затем одеваются и снова катаются по сцене. Вот, собственно, и все. Нет, не все. Самоотверженность актеров, работа до последней капли пота не могла не вызывать восхищения и уважения.
Представляются в воображении многочасовые репетиции спектакля, на которых автор сценария и режиссер театра Шинго Кимура (Shingo Kimura) снова и снова заставлял актеров повторять, казалось бы, простые действия – что может быть проще ходьбы? – добивался нужных ему образов и только после этого позволял счастливым мученикам немного отдохнуть, чтобы затем снова вернуться к репетиции. Может быть, актеры сами умоляли режиссера не останавливаться, просили еще уделить им внимание, чтобы отточить, выверить каждый жест. Так или иначе, но легко этот спектакль японским актерам не дался. Уже за это они заслужили аплодисментов.
Не могу обойти стороной диковатую реакцию зрителей на наготу. Долго держался зал, задерживал дыхание, почти совсем не дышал, пока одна из дам все-таки не выдержала. Нервное «хи-хи», спровоцированное оголенным мужчиной, пронзило тишину и эхом отозвалось где-то в первых рядах. На этом, к счастью, все и закончилось. Отдельные «хи-хи» да «ха-ха», родившиеся уже после того, как задернули кулисы, в расчет не беру. Все-таки неизвестно, о чем переговаривались веселые зрители, может быть, их мысли были далеки от театра.
В любом случае этот факт наводит на определенные мысли. Например, оказалось бы в зале столько камер, если бы афиша не провоцировала таким интригующим ограничением по возрасту? И, кстати, был бы заполнен зал, если бы в перформансе участвовали челябинские или магнитогорские, вообще российские актеры?
Справка
Шинго Кимура (Shingo Kimura) – писатель, сценарист и режиссер, создал театральную группу Стор Хаус Компании (STORE HOUSE COMPANY) в августе 1994 года на базе Исследовательского театрального института Стор Хаус. На сегодняшний день театр создал семь спектаклей: «Странники», «Коробки», «Веревки», «Территория», «Следы», «Святилище», «Ритуал».
Режиссер активно ищет новые театральные формы, изображение, развитие одного или нескольких характеров на сцене, связанных в сюжетной линии, его интересует меньше всего. В данном случае Шинго Кимура в большей степени хореограф, чем театральный режиссер, хотя хореография конкретно в «Ритуале» была более чем скудная, если не сказать – никакая.