Зависимая профессия (уроки актерского мастерства)
Я им не нравлюсь! Я им не нравлюсь, черт возьми!!! За кулисами лихорадочно анализирую себя: вроде, все правильно. Комическая роль в оперетте «Сильва». У меня – пять выходов на сцену. Классическое построение: каждый новый эпизод должен быть смешнее, энергичнее, в финале – апофеоз. Но зритель почему-то молчит. Отыгрываю первый эпизод – тишина, отыгрываю второй – будто нет никого в зале. После третьего выхода испугался! В таких ситуациях ни в коем случае нельзя, как у нас говорят, «выскакивать из штанов». Начнешь доказывать, - превратишься в клоуна. Отрабатываю четвертый номер, слышу, зашелестело по залу. Я воодушевился. После пятого уже смелые аплодисменты зазвучали.
Коротко
Владимир Александрович Яковлев, народный артист России, солист Иркутского музыкального театра. Родился в 1954 году в поселке Мамакан Бодайбинского района Иркутской области. С отличием окончил ПТУ №47 в городе Ангарске. Демобилизовавшись, четыре курса отучился в Иркутском политехническом институте. Бросил учебу ради должности монтировщика в Иркутском музыкальном театре. Спустя два года он уже работал солистом хора, еще через несколько лет его приняли в актерский цех театра.
Пой с душой
Как всякий безголосый человек, я очень люблю петь. Мой педагог по вокалу учил: «Пой на сцене, как Марк Бернес. Он преподносит песню, он ее рассказывает». Песни в мюзиклах все исполняются в микрофон, сильно голос напрягать не имеет смысла. Нужно петь, как сейчас многие говорят, с душой. Важно, чтобы зритель тебе поверил.
Я дважды поступал в театральный институт. Меня, естественно, не принимали. Почему естественно? Потому что отделения комиков не существует. Когда на оперетту принимают, просят спеть. В молодости мои голосовые данные были очень скромные, так что экзаменаторы сразу ставили на мне крест. Но я много учился и до сих пор беру уроки вокала.
Когда мне впервые дали главную роль в мюзикле «Целуй меня, Кэт», я очень испугался. С танцами у меня никогда не было проблем. Но пение. Справлюсь ли? Мы очень много репетировали, и зритель принял меня благосклонно. А когда и на гастролях спектакль получил положительную оценку, я более или менее успокоился. Раз людям нравится, значит, я имею право петь.
Странно, что артистов нашего театра часто спрашивают, не исполняем ли мы номера под фонограмму? Это просто невозможно. Особенно остро данный вопрос прозвучал, когда мы гастролировали в Москве. Аппаратура была новенькая, звук отстроен идеально. Там решили, что мы работаем под «фанеру».
Мы показали в столице иркутский вариант спектакля «Юнона» и «Авось». К тому времени знаменитая рок-мистерия уже лет 18 шла на сцене «Ленкома». Представляете, какое недоверие нам пришлось преодолевать? Меня возмутило, когда народный артист Советского Союза (не будем называть его имя) вышел перед началом спектакля на сцену и обратился к зрителям: «Не судите строго, провинциалы же выступают».
Но мы все очень хотели завоевать зрителя. И уже на четвертый день гастролей пришлось задержать спектакль на полчаса. Знаете почему? Вся техническая служба театра была поставлена на уши: зрителей пришло столько, что впервые за 10 лет пришлось открывать верхние балконы. Это была наша победа! Достаточно сказать, что исполнители главных ролей в рок-опере «Иисус Христос-суперзвезда» из театра Моссовета приходили у наших брать автографы.
«Кушать подано»
Расхожая фраза: «Кушать подано». Ее всегда должен кто-то произнести. Но даже на эту ничтожную роль была большая конкуренция. Мне повезло. Режиссер поверил в меня и дал небольшую роль слуги в комической опере. Потом были роли позначительнее, а вместе с ними появилась и ревность в театре. Ведь кем я был? Рабочим-монтировщиком сцены, по сути – никем, а играл на сцене наравне с опытными актерами.
Начальную актерскую подготовку я получил еще в школе, посещая театральный кружок. Сами понимаете, - север. Зимой минус 60, много по улице не побегаешь. Радио не всегда брало, о телевидении вообще говорить не приходилось. Кино всего два раза в неделю в клубе показывали.
Был у нас в поселке один человек, который аккумулировал вокруг себя несостоявшихся актеров. Люди приходили после тяжелой работы и на два часа погружались в мир искусства. Спектакли ставили подолгу, в основном, драматические. Но всегда находились роли для детей, так что я был при деле. Даже популярность приобрел: меня прозвали Артистом. А почему именно в Иркутском музыкальном театре работаю? Эту историю в нашем городе все знают.
В 6 классе в поселок приехал тогда еще Иркутский театр оперетты. Два или три вечера играли один единственный спектакль «Принцесса цирка». Зал был битком набит. Мне доверили открывать и закрывать занавес. Я тогда почувствовал себя избранным и понял, что хочу свою жизнь связать с театром. Можно теперь понять, почему я бросил институт, в который поступил по настоянию родителей. Мама до сих пор думает, что она была не права, и я четыре года потерял. Но я считаю, все, что ни делается, к лучшему.
Один приезжий режиссер мне сказал: «Ты должен разборчиво подходить к ролям. Ты не имеешь права на ошибку. У тебя нет актерского образования, поэтому всегда ожидай критику». Профессия актера жуткая и жестокая: все время нужно кому-то что-то доказывать. Я грыз зубами любую роль, которую мне давали, так как очень хотел, чтобы у меня получилось.
Блеск профессии
Очень часто перед выходом на сцену мне приходится преодолевать волнение. Но только не на репетициях. На репетициях больше злость испытываешь, особенно если не получается. Нужно было 30 лет проработать в театре, чтобы понять, что каждая новая роль снимает с актера весь его опыт и звания. Я в Иркутске известный человек. Каждый выход мой на сцену встречается аплодисментами. Но я приехал в Челябинск. И кто меня тут знает? Выйди и докажи, что ты на самом деле чего-то стоишь. А если доказал, то радость испытываешь невероятную!
Слава, блеск – это далеко не самое основное событие в жизни актера, хотя к ним и стремишься. Я не верю тем, кто жалуется на свою популярность, мол, поклонники замучили. В конечном итоге ради аплодисментов и работает актер. Если тебя встречают восторженными криками, значит, ты угадал, выстроил роль правильно. А если не удалось? Представляете, какой кошмар? Сразу задумываешься, правильно ли выбрал профессию? У меня был такой опыт.
Мне, начинающему актеру, доверили в замечательной пьесе «Быть женщиной – это прекрасно» роль тупого агронома. Провалился я по полной программе. После неудачного выступления режиссер посоветовал: «Володя, ты поищи себе другую профессию. Ты не актер и никогда им не будешь». Он меня без ножа зарезал. Но, слава богу, я не ушел из театра. Спустя некоторое время мне снова пришлось вернуться к спектаклю. И я сумел отточить роль.
Но, честно говоря, тот страх, который заложили в меня в начале карьеры, мне же и помогал. Как только расслабляешься, начинаешь подходить к роли чуть менее ответственно, сразу все и заканчивается. Сейчас молодежь приходит из институтов самоуверенная. Им несколько лет требуется, чтобы понять, что нужно заслужить звания актера. Их научили основам профессии. Они очень способные, но пока только думают, что все умеют.
Образование, конечно, вещь великая. Оно должно быть, но может так случиться, что образование есть, а профессии нет. У нас в театре три народных артиста и все без образования. Главное, как ты относишься к профессии, и есть ли в тебе искра божья. Я с ужасом думаю, а если было бы у меня способностей меньше. Работал бы монтировщиком. Хорошо, что меня заметили.
О главном
Актер – зависимая профессия. Мы зависим от режиссера. Дали тебе роль, – будешь работать. Ты можешь быть гением, но что делать, если играть не дают? Мы абсолютно и очень жестко несвободны в своих проявлениях. Ты не можешь выплеснуть на сцене эмоции, которые переполняют тебя в данную секунду, если это противно роли.
Но свобода перевоплощения невозможна без внутренней свободы человека. Ты актер, если у тебя гибкая психика, отсюда и ранимость. Свободы и не может быть в театре. Мы это хорошо усвоили. Дважды в моей жизни из театра уходили главные режиссеры. И начиналась свобода. Каждый мог играть то, что он хочет. Но зритель к нам переставал ходить.
Каждый про себя думает, что он гений. Мы на протяжении жизни убеждаем себя, что мы хорошие актеры. Так, наверное, и правильно. Другое дело, нельзя в этом увязать. На мой взгляд, у актера должна быть хорошая наглость, когда не существует авторитетов. Наглость, которая позволяет тебе чувствовать себя уверенно на сцене.