Балаган и только
Интервью с режиссером Камерного театра Олегом Хаповым до недоразумения отдавало тушеной капустой (в буквальном смысле, потому что режиссер ел). Время мне назначили неудобное, за 30 минут до начала премьеры. Но уж тут вы хозяева! Я никого не неволила, даже предлагала перенести разговор, мой собеседник же только успокаивал: «Не стесняйтесь и не беспокойтесь, все нормально». А я просто не понимала, к чему такие муки. Зачем сдабривать рассуждения о спектакле вызывающей жалость попыткой утолить аппетит? Все это слишком напоминало цирковой номер.
«Человек – древообразное существо»
Впервые на арене цирка. Ой, оговорилась, впервые на сцене Камерного театра зрители могли лицезреть премьеру спектакля по пьесе Василия Сигарева «Детектор лжи». Собственно говоря, сие событие и послужило причиной для встречи с режиссером. Готовясь к интервью, я проглотила 30-страничный опус залпом, поскольку смаковать этот, как заявлено в афише, «частный случай из семейной жизни с фокусами и гипнозом» не имело никакого смысла.
Сам драматург пресек всякую попытку ума деятельного проникнуть в потаенный мир пьесы и просто вынес идею в финал (спасибо хотя бы на этом, а то мог и в самом начале «обухом по голове»…). Скромная роль проповедника выпала одному из персонажей пьесы, человеку без имени, просто Гипнотизеру.
«Я прошу вас... нет, я приказываю вам: любите!!! друг друга. Любите друг друга так, как когда-то очень-очень давно, может быть, в детстве, мечтали любить своего будущего спутника жизни. (Вытер слёзы.) Любите друг друга вечно. Ведь жизнь даётся человеку только один раз и будет ужасно обидно, если потратить её на какую-то бесполезную ложь и жалкую ненависть. Любите друг друга, умоляю вас. И будьте счастливы. Всегда», - взывает Гипнотизер в первую очередь к супругам Борису и Наде (эти роли исполнили супруги же Надежда и Виктор Нагдасевы), двум другим персонажам пьесы, а во вторую – ко всему человечеству.
- Почему именно «Детектор лжи»?
- Как пьесы выбирают для постановки в театре? Бывает, актеры приносят, бывает, режиссер предлагает. Я прочитал и у меня свербит во всех местах – необходимо поставить. Так было с пьесой «Изображая жертву». Года три вынашивал ее. А сейчас, когда она уже идет во многих театрах, какой смысл? «Детектор лжи» попал в Камерный театр при помощи Виктора и Надежды Нагдасевых. Что-то они в пьесе нашли, видимо.
Меня пригласили принять участие в постановке спектакля, когда уже был пройден большой этап. Можно сказать, я завершал работу. Но если бы она мне не понравилась, я бы за нее не принялся. На первый, дилетантский взгляд, она действительно кажется… ну, не пошлой – я не назову ее пошлой, – а бытовой комедией положений.
Это история мужчины и женщины, которые прожили в браке 20 лет. Для любой семьи – мощный отрезок времени. Пара привычно существует, но происходит нечто, что заставляет их задуматься о взаимоотношениях, содрать наросшую кору (человек – древообразное существо) и принять решение, нужны они друг другу или нет. Вот это история мощная, про нас с вами, наивная пьеса для наивного зрителя. Она не отличается интеллектуальными изысками или философскими посылами. Соглашусь, что финал Сигарев забубенил излишне тяжеловесный: слов много. Но нужно посмотреть, что мы с ним сделали. Можно поднять проблему, обсудить ее, но указывать зрителям, как жить – боже мой!
Мы планировали, чтобы зритель смеялся, хохотал. Я ребятам так говорил: «Наша задача, чтобы зритель ухахатывался, валялся в кресле». Вот он смеется-смеется весь спектакль, а потом башкой о стену – бац. Смех расслабляет.
Весь вечер на арене…
Я слышала о том, что нельзя доверять премьере: спектакль, как вино. Знаю и об эффекте второго прочтения: лучшее то, что увидел впервые. Однако подозреваю, не все присутствующие зрители находились под впечатлением этих двух предубеждающих факторов. А зрители, смею заметить, отнюдь не были в восторге.
Редкие смешки из зрительного зала, задуманные постановщиками спектакля как «гомерический хохот», смахивали на подачку. Жалко было смотреть на актеров, вымучивающих семейную сцену: муж радостно бегал вокруг сцены, а за ним вприпрыжку жена с бутафорским утюгом наперевес. Зал в это время снисходительно молчал…
- Олег, на каком этапе Вы подключились к работе?
- Ребята уже сделали показ первого акта. Но это не принципиально. Я не считаю себя автором спектакля, скажу сразу. В программке написано: группа товарищей (в нее вошли Виктория Мещанинова, Олег Хапов, Михаил Яковлев, Нина Амелина, Елена Красильникова – Ред.). Но я бы в постановочную группу вообще всех актеров включил. У меня принцип репетирования такой: то, что родилось в моей башке, должно быть не показано и пальцем указано актерам. Нужно создавать ситуации, чтобы ребята сами выходили на эти решения. Поэтому авторы спектакля – все люди, которые работают над ним, - художники, осветители, звукооператоры. Я даже позволяю звукооператору делать предложения. Пусть он глупость скажет, но мы все должны в этот котел нести: кто-то картошку, кто-то капусту, кто-то лук. Тогда наваристый борщ получится.
- Вы как режиссер какую ответственность несете перед зрителем?
- Дядька как сказал? Нам не дано предугадать, чем слово наше отзовется. Я-то считаю, что не дано, но монтировать восприятие зрителя мы обязаны. У режиссера работа такая: он должен предполагать, как будет реагировать зритель на то или иное событие, на те или иные слова. Я об этом помню всегда. Вообще, гражданская ответственность художника, может быть, громко сказано, - просто человека – это отдельная тема для разговора.
- Вам не кажется, что в челябинских театрах слишком много комедий идет?
- В Камерном театре не так много комедий, тем более современных. Комедия комедии рознь. «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь» - если я могу эту фразу сказать про пьесу или спектакль, значит, все о’кей. Если нет – тупая развлекаловка, аншлаг-аншлаг, то мне это претит. Хороших комедий мало. Их надо уметь ставить. «Детектор лжи» за всю мою жизнь – второй комедийный спектакль, над которым я работал. Первый – «Старший сын».
Не хочу обсуждать театральную ситуацию в Челябинске – не мое это дело. Каждый театр живет по своим законам. Хорошо огульно сказать: «Ребята, художники, почему вы высокохудожественным искусством не занимаетесь?» Все не так просто. Я как человек, который понимает весь процесс изнутри, не хочу ставить клейма. Все же умные, хорошие люди. Есть кризис культуры в целом, переходный период. Мы поломали один базис, строим другой. Мы в надстройке.
- Вы можете нарисовать портрет зрителя Камерного театра?
- Я могу рассказать о том зрителе, которого хотел бы видеть. Думающий, прекрасно понимает, что забитый холодильник и сундук – это еще не самое главное в жизни. Я бы хотел, чтобы зритель не за развлечением шел в театр. Не те люди, которым просто надоел телевизор. Хотя люди разные. Надо вспомнить, откуда театр пошел. Все начиналось с шаманских плясок. Мне хочется заниматься именно таким театром.
P.S. Когда начался антракт, зрители вяло потекли к выходу. Отсутствующий взгляд у многих из них мог свидетельствовать и о глубоком раздумье, вызванном премьерой. Но дело в том, что некоторые двигались в сторону гардероба.