Работаем по старинке, отсюда все неприятности
На днях изнывающий от зноя Челябинск опять всполошился: прошел слух, будто горит городская свалка. Почему этого боятся, объяснять никому не надо. Мегаполис и так с трудом переводит дыхание от выхлопов расплодившихся автомобилей и выбросов наших производственных гигантов. Но если в этот «ансамбль» добавляется свалка — пиши пропало.За лето свалка уже пару раз загоралась и насылала на и без того душный город завесу дыма и не очень приятного запаха. Из-за большого количества обращений граждан ситуация с городским полигоном по утилизации ТБО взята на особый контроль. «Горит или не горит?» — этот вопрос был одним из главных на прошедшем аппаратном совещании у главы администрации. Так как ответа не оказалось, наш корреспондент решил заглянуть в «отхожее место» мегаполиса.
— Надо разрешение в «ГорЭкоЦентре» брать! — кричит нам охрана. — Нечего тут снимать без разрешения.
Пока входим в контакт с местными служащими, успеваю отметить: мусоровозы въезжают на полигон и уезжают колоссальным потоком. Где-то этот самый колосс мощно и непрерывно перерабатывает горы материального мира, отходы которого свозятся сюда. Психоделическая картина изнанки нашей жизни сносит голову.
Птицы из Красной книги
Вдали, над горными отрогами из мусора, плавно кружат тысячи птиц — типичная примета каждой большой свалки. Но как они там участвуют в азартном первобытном пиршестве, издали не разобрать.
И тут мы знакомимся с мастером Василием Ткаченко, поведавшим нам, что в орнитологических видах городской свалки участвуют не только вороны.
— Да, кроме ворон, — говорит Василий Николаевич, — тут есть орлы, совы и другие редкие птицы, которые даже занесены в Красную книгу. Представляете, они в других местах не водятся.
Стоя у «Гималаев» пищевых отходов, логично было выяснить степень и длину пищевых цепочек.
— Друг на друга они охотятся и на грызунов, — уточняет мастер.
— Так у вас тут водятся полчища крыс или мышей? — пытаемся мы завязать новую тему.
— Здесь их не больше, чем в обычном мусоропроводе, — отвечает Ткаченко, — потому что им питаться нечем. Все заваливается, придавливается. Добыть пищу труднее, чем в открытых бачках и мусоропроводах.
Бомжи воротят нос
Официально считается, что бомжей на свалке нет. Дескать, они сюда не идут, потому что, во-первых, режимный объект — гоняют, да и вынести «добычу» не дадут, а во-вторых, отсутствует экономическая целесообразность. Это я про алюминиевые банки, которые представляют хоть какую-то ценность. Просто эту тару извлекают уже на стадии мусорных баков во дворах. Это же подтвердил мужичок в засаленной футболке и разбитых ботинках.
— Один пластик, — возмущенно кричит он.
А нам поясняют: картон перестал привлекать искателей добра среди отходов. Если раньше еще можно было выгодно сдавать макулатуру, то сегодня перевозка картона стоит дороже, нежели то, что можно получить от реализации. А чем еще можно поживиться на свалке?
— Всем! — говорят знающие водители мусоровозов.
Один из них, не пожелав представиться, сообщил нам, что желающих «рыться» хватает. Значит, что-то там находят люди (взять хотя бы тот же металл) и как-то пробираются на свалку.
Так не бомжи ли поджигают нашу величественную свалку?
Простая химия
— Ну, было, горело недавно, — мастер Ткаченко очень недоволен, что в СМИ раздувают эту тему и все списывают на поджоги. — Да любой порядочный химик вам объяснит, что это обычное самовозгорание. Будь у нас кислорода в атмосфере на два процента меньше, у нас вообще бы не было пожаров в лесах на планете. Каждое лето свалка горит. Последний раз возгорание затушили за один день. В 14.00 начало гореть, а к 23.00 основной очаг мы потушили.
— А как боролись с огнем?
— Тушили в основном землей, засыпали бульдозерами, вызывали пожарные расчеты. Их было очень много.
С кем ни начинаешь говорить про свалку, реакция одна: «В центре города — это очень нехорошо. Наверное, это последний город в России остался, где вокруг свалки расположился населенный пункт».
Как работает полигон? По очень древней технологии. Привозят мусор, смешивают его с грунтом и утрамбовывают трактором. Все. За рубежом делают по-другому. Мусорная масса измельчается, потом перемешивается, сортируется. Получается достаточно плотный грунт на свалке. А у нас слой вместе с бутылками получается более рыхлый и занимает объем в три раза больше. Уже сейчас, чтобы работать по старинке, элементарно не хватает грунта.