20 января 2014, Автор: Владимир ФИЛИЧКИН
Исследовательские работы на Золотой горе, упорно начатые энтузиастами-общественниками, включали в себя не только извлечение и обработку археологической информации из шахт, но и сбор данных, полученных непосредственно от очевидцев. Предполагалось, опираясь на эти сведения, восстановить имена жертв политических репрессий 30-х, 40-х и, возможно, 50-х годов, выяснить их человеческие судьбы и потом, обобщая этот материал и привлекая архивные документы, материалы периодики и прочие возможные источники, воссоздать общую картину массовых незаконных репрессий на Южном Урале.
К моменту возбуждения уголовного дела активисты общественной организации «Мемориал» вместе с кандидатом медицинских наук доцентом кафедры судебной медицины Александром Власовым по своей инициативе уже буквально забили от пола до потолка мешками с человеческими останками, их одеждой и личными вещами огромный зал бюро судебно-медицинской экспертизы. Ждали только постановления о назначении официального судебно-медицинского исследования... Как положено по закону. Но не дождались. Заведующий кафедрой судебной медицины Петр Новиков, ставший к тому времени руководителем парткома мединститута, от этого вопроса сугубо по политическим соображениям дистанцировался. И как выяснилось, не он один... Расследования «политического» уголовного дела как такового в Челябинске фактически не было.
А 5 ноября 1990 года производство по «дурнопахнущему» для партийной номенклатуры делу и вообще было приостановлено по п. 3 ст. 195 УПК РСФСР – «за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого». Так прокурорские следователи расписались в том, что им не удалось с помощью документов «проследить путь хотя бы одного репрессированного из дома – на Золотую гору». Не подшивать же им к материалам уголовного дела сведения о том, что на одном из оперсовещаний в УНКВД якобы прозвучала такая выразительная начальственная оценка: «Плохо льется кровь врагов у нас в Челябинской области, вот другое дело в Свердловске, там по-настоящему течет кровь рекой...»
Правда, некоторые названия агентурных разработок челябинского НКВД 30-х годов все же просочились в прессу благодаря стараниям краеведа Алексея Яловенко: «БОЧКАРИ» по Обллесхимдревсоюзу; «ЗЕРНОКЛЮЧ» и «МУЧНЫЕ ЧЕРВИ» – по колхозникам; «МИХАЙЛИЩЕВЫ» – по троцкистам; «ПОПОВЦЫ» – по священнослужителям; «БЕСПОПОВЦЫ», «НЕБЕСНАЯ ГНИЛЬ» – по сектантам (терроризм); агентурные разработки «ШАХЕРЕЗАДА», «КОРНИ» – по якобы польским шпионам; агентурные разработки «ПЕЧАТНИКИ», «ЧУЖАКИ», «КОМБАЙН» – по утайке хлеба колхозниками-саботажниками; «АНТИКОЛХОЗНИКИ», «ОРГАНИЗАТОРЫ», «ХВОСТЫ», «КОЛЧАКОВЦЫ», «ЗЕЛЕНЫЕ», «ХАРБИНЦЫ», «МИКРОБИОЛОГИ», «УКРАИНЦЫ», «ОБИЖЕННЫЕ» – по контрреволюционерам. Все названия засекреченных разработок были взяты из реальных приказов НКВД по Челябинской области. Все эти агентурные разработки, как правило, закончились расстрелом ни в чем не повинных людей. О трагической судьбе разрабатывавших их агентов НКВД разговор особый. Многих из них тоже расстреляли...
Может быть, поэтому заместитель прокурора Челябинской области Станислав Любченко с плохо скрываемым огорчением признал, что «конкретики в уголовном деле нет», а демократически настроенным челябинцам, чтобы они успокоились, бросили обглоданную кость, объявив, что «работа по пересмотру архивных уголовных дел, выяснению обстоятельств репрессий и мест захоронения расстрелянных граждан продолжается, и окончательное решение по делу будет принято после полного исследования всех обстоятельств дела». А черепа и кости со следами пулевых и штыковых ранений в челябинском мединституте на занятиях много лет рутинно изучали несколько поколений студентов-медиков.
Прошли годы, и редакционно-издательский совет энциклопедии «Челябинск», возглавляемый бывшим секретарем обкома партии Петром Суминым и его заместителем Константином Бочкаревым, вынужденно признал: «Одним из самых массовых мест захоронения жертв политических репрессий в Челябинске является Золотая гора. Место расстрела – расстрельная камера во дворике бывшего Управления НКВД – КГБ – ФСБ (ул. Васенко, 39)».
Создатель первой водородной бомбы академик Андрей Дмитриевич Сахаров относился к числу особо секретных и особо охраняемых ученых. Поэтому визит 9 сентября 1989 года руководителя «демократической» межрегиональной группы народного депутата Сахарова в Челябинск вызвал понятный переполох у руководства региональных силовых ведомств. Было принято решение, что его физической защитой будут заниматься офицеры городского уголовного розыска Алексей Бойко и Алексей Симонов под моим руководством. По вполне понятным причинам участие в охране «неоднозначного» Сахарова сотрудников КГБ было признано нежелательным. С этого визита Андрея Дмитриевича в Челябинск и началась целая череда событий малоизвестных, но необычайно значимых.
Именно тогда Андрей Дмитриевич, выступая на импровизированном митинге на Золотой горе, в своей немногословной манере произнес необычайно емкие слова: «Траурная церемония на Золотой горе – не только дань памяти невинным жертвам сталинизма, не только великая скорбь. Это страшный урок всем нынешним и будущим поколениям людей. Надо навсегда уяснить, что нельзя в угоду каким бы то ни было целям раскалывать народ. Нельзя сосредоточивать власть в одних руках, тем более выводить ее из-под контроля народа. Все это неизбежно приводит страну на грань социальных, национальных, экономических катастроф. Надо сделать нашу страну правовым государством, когда никто не сможет командовать судьей, следователем. Когда никто не будет иметь права войти в дом без законного основания. Мы обязаны стать страной убеждений, без преследования и насилия, – после, как бы немного подумав, добавил: – На Урале обнаружилось огромное, ранее тщательное скрываемое захоронение – буквально десятки тысяч людей были сброшены в ямы при массовых расстрелах. Мы забываем, когда спорим, сколько миллионов погибло, о том, что важна и одна человеческая жизнь, ни за что ни про что загубленная».
Центральное телевидение на всю страну сообщило, что здесь было похоронено 300 тысяч репрессированных. Цифра эта немедленно просочилась в Европу. А на выставке «Прошлое, извлеченное из шахт» в Челябинском краеведческом музее даже экспонировалась страничка английской газеты «Индепенденс» с фотографиями фрагментов перезахоронения жертв репрессий, предоставленными фотокорреспондентом «Челябинского рабочего» Александром Чуносовым.
На учредительной конференции Межрегиональной ассоциации демократических организаций (МАДО), состоявшейся в Челябинске в октябре 1989 г., в распространявшейся здесь газете межрегиональной депутатской группы «Позиция», в статье «Народный депутат СССР А.Д. Сахаров на Урале» можно было прочитать: «В Челябинске А.Д. Сахаров присутствовал при церемонии перезахоронения останков жертв террора времен сталинской диктатуры. Массовое захоронение, вскрытое под Челябинском, превосходит по масштабам известное аналогичное захоронение в Куропатах (Белоруссия). Тела расстрелянных сбрасывались в выработанные шахты и засыпались слоями горячего шлака, привозившегося вагонами с металлургических заводов...»
Золотая гора теперь навсегда связана с именем правозащитника академика Сахарова.
В 1990 году Британское королевское телевидение выпустило семисерийный исторический телефильм «Красная империя», в котором подробно рассказывалось и о челябинской трагедии. Выход фильма с участием Андрея Сахарова вызвал эффект разорвавшейся бомбы. Что интересно, одним из соавторов английского фильма был указан челябинский эксперт Александр Власов, который в 1988 – 1989 годах на общественных началах руководил работой по исследованию одного из самых больших в мире массовых захоронений репрессированных политзаключенных на Золотой горе.
Фильм «Красная империя» с большим успехом демонстрировался практически во всех странах мира. Рассказывают, что показывали его как-то и в России. Правда, на всякий случай часа в четыре утра...
Спустя много лет была предана гласности записка последнего председателя КГБ СССР Владимира Крючкова в ЦК КПСС о репрессиях в период 30 – 40-х и начала 50-х годов в Челябинской области от 21 сентября 1989 года:
«В передаче радиостанции «Маяк» и программе «Время» Центрального телевидения СССР 12 сентября 1989 г. сообщалось о перезахоронении в окрестностях города Челябинска жертв сталинских репрессий конца 30-х годов, останки которых обнаружены на Золотой горе. При этом называлось число расстрелянных – около 300 тысяч человек. Ранее эта цифра упоминалась как количество жертв репрессий в регионе Южного Урала на «неделе совести», проводившейся обществом «Мемориал» в Москве.
В результате изучения архивных материалов выяснилось, что органами НКВД в 1930 – 1953 гг. в Челябинской области репрессировано 37 041 человек по 23 871 уголовному делу. Из них к высшей мере наказания было приговорено 11 592 человека.
Сведений о местах захоронений расстрелянных в архивах органов госбезопасности не имеется. Исследование этого вопроса осуществляется в ходе работы по реабилитации необоснованно репрессированных лиц. К настоящему времени Управлением КГБ СССР по Челябинской области пересмотрено 18 340 архивных уголовных дел на 29 069 человек, реабилитировано 26 959 человек. Завершена работа по выполнению Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г., в результате которой реабилитировано 5090 граждан по 4380 несудебным делам.
Вопрос о ходе реабилитации и количестве репрессированных подготовлен для рассмотрения на комиссии Челябинского обкома КПСС. В целях объективного информирования общественности материалы заседания комиссии будут освещены в передачах программы «Время» и радиостанции «Маяк», местного радио и телевещания, в областной газете «Челябинский рабочий», а также использованы в ходе встреч с трудовыми коллективами.
Сообщается в порядке информации.
Председатель Комитета В.Крючков».
Через три месяца после посещения Челябинска Андрей Дмитриевич Сахаров умер при весьма загадочных обстоятельствах. Об этом тогда много писали, публиковали материалы вскрытия. И с этого же времени по славной российской традиции реабилитация жертв политических репрессий была поручена именно организациям и людям, их проводившим. Так стоит ли удивляться тому, что расследование в Челябинске уголовного дела по захоронениям в шахтах Золотой горы закончилось ничем? По заказу ведь не только могут возбуждаться уголовные дела на невиновных...
Как утверждают люди, причастные к исследованиям этого захоронения, хорошо сохранившиеся останки одежды репрессированных позволяли высказать обоснованные предположения о том, что расстрелы, скорее всего, проводились и в 40-е годы. Среди костей скелетов взрослых людей были и явно детские косточки. Никто не скрывает того, что останки совсем немногих были извлечены из шахты и неопознанными были захоронены в братской могиле.
Так, в историческом очерке о средней школе № 1 Челябинска, вышедшем в 2004 году, автор приводит факты о репрессивной политике государства в школе. Сообщается, что учителя географии Е.И. Котельникову арестовали вместе с дочерью Т.П. Котельниковой 12 декабря 1937 года и предъявили обвинение по статье 58-й пунктам 10 и 11 – контрреволюционная организация, а уже 27 декабря «тройка» УНКВД по Челябинской области приняла решение – расстрелять. В первый день нового, 1938 года приговор был исполнен.
В книге были опубликованы воспоминания учеников, в одном из них – сведения о детском восприятии политических репрессий. Если в школу не приходил ученик, то одноклассники «гадали: по болезни или арестовали кого-то из родителей».
Согласно архивным документам НКВД, «контрреволюционная организация правых» в школьном образовании Южного Урала действовала с необычайным размахом. Согласно изданным Книгам памяти и доступным для исследователей архивным документам, политическим репрессиям на Южном Урале в сфере народного образования в 30-е годы прошлого века подверглось более 550 человек.
В «признательных» показаниях расстрелянного заместителя заведующего Челябинским облоно А.З. Караковского отмечено, что вся его работа «была направлена на выполнение задач контрреволюционной организации правых в деле народного образования на Южном Урале».
Также следователи НКВД выявили, что участники «правых» для срыва работы школьного образования Южного Урала использовали «вредительские установки участников контрреволюционной организации в Наркомпросе РСФСР». Архивные документы свидетельствуют, что к концу 1930-х годов в народном образовании Южного Урала ощущалась острая нехватка преподавателей, особенно по истории. Репрессивная политика государства в высших учебных заведениях Южного Урала в 30-е годы ХХ века уничтожила профессуру с дореволюционным образованием и стажем работы, а также всех служащих и студентов, не разделявших официального курса партии...
В 1937 году была «вскрыта засоренность врагами народа, троцкистами, бухаринцами и другими враждебными элементами» в следующих средних специальных учебных заведениях Челябинской области: Троицком зооветтехникуме, Талицком лесотехникуме, Троицкой медшколе, Златоустовской медшколе, Шадринском финансово-экономическом техникуме...
В начале августа 1937 года на заседании президиума Челябинского областного исполнительного комитета обсуждались итоги 1936/1937 учебного года. Было отмечено, что «вследствие беспечности облоно, гороно и районо враги народа – троцкистско-бухаринские агенты фашизма, пробравшиеся в органы народного образования, пытались распространить свое влияние на подрастающее поколение, разлагать работу школ» в Кизильском, Уфалейском, Камышловском, Ялано-Катайском, Агаповском районах области. Таким образом, была дана команда на дальнейший поиск «агентов».
Приходится признать, что до сегодняшнего дня засекречены от исследователей и населения материалы беспрецедентной по своей жестокости деятельности спецколлегии Челябинского областного суда, занимавшейся главным образом делами политических заключенных, состав которой был полностью укомплектован из работников НКВД. Дела, следствие по которым велось в органах НКВД, в те годы вообще-то распределялись между «Особым Совещанием», специальными коллегиями и военными трибуналами. И дел таких просто не счесть...
В Миассе – 21 священник по так называемому делу «Партии угнетенных христиан», в Челябинске – 13 человек по делу священника Якова Сторожилова, 13 человек в Троицке, всего по Челябинской области – 127 человек. Обвинительное заключение по следственному делу № 15109 по обвинению Миловидова Антония Николаевича и других в числе 127 человек трафаретно: «Управлением НКВД вскрыта и ликвидируется к/р повстанческая организация церковников, существовавшая на территории Челябинской и Свердловской областей, Башкирской Республики, Дальнем Востоке и Сибири. Установлено, что к/р организации созданы по заданию церковного центра во главе с митрополитом Сергием Страгородским. Повстанческая организация церковников в Челябинской области и Башкирии создана по заданию уполномоченного церковного центра Миловидова Антония Николаевича из духовенства, кулаков, актива церковников, бывших белогвардейцев для вооруженного свержения советской власти и восстановления в России прежнего строя. Проводить вредительскую и диверсионную деятельность на предприятиях, совершать террористические акты против партийных и советских руководителей – таковы задачи организации».
1 октября 1937 г. было составлено обвинительное заключение по делу № 15109, а на следующий день, 2 октября 1937 г., «тройка» при УНКВД СССР по Челябинской области вынесла смертные приговоры всем участникам так называемой «Повстанческо-террористической организации духовенства Челябинской области». 4 октября 1937 г. все обвиняемые вместе с епископом Антонием были расстреляны в Челябинске.
Вот как об этом в Центр отчитались челябинские чекисты:
«ПОМ. НАЧ. 4 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД СССР
МАЙОРУ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА «Об итогах следствия по делу ликвидированной церковно-сектантско-повстанческой организации в Челябинской области»
Вскрытая в Челябинской области контрреволюционная организация духовенства и церковников представляла собой к/р блок религиозных церковных и сектантских течений. Следствием установлено, что эта организация была создана в 1934 году резидентом японской разведки уфимским митрополитом Бреховым, игуменом, бывшим белым офицером Бормотовым, епископом Вяткиным и священником Хлопотовым, представлявшими собой т.н. «Повстанческий духовный совет», возглавлявшийся Бреховым и Бормотовым.
В состав названного совета также входили представители сектантских течений: от евангелистов – Худоногова (областной уполномоченный евангельских христиан) и от баптистов – Рысев (областной руководитель баптистских общин). «Повстанческий духовный совет» находился в тесной связи и финансировался японской разведкой, связь с которой поддерживалась через проживающего в Харбине представителя Харбинского отделения белоэмигрантской организации «Братство русской правды» епископа Мелетия.
Связь между Мелетием и Бреховым осуществлял архимандрит Романов Лука, неоднократно переходивший нелегально советскую границу. В 1936 году Романов передал Брехову 10 000 рублей, полученных им от Мелетия для нужд к/р организации.
Помимо японской разведки «духовный совет» также получал директивы по проведению повстанческой, террористической и шпионско-диверсионной деятельности от т.н. «союзного церковно-политического центра», возглавлявшегося бывшим князем, митрополитом автокефальных церквей Ухтомским, находящимся на службе у германской и японской разведок.
В течение 1934 – 1937 гг. «Повстанческий духовный совет» создал из среды духовенства, церковников, сектантов, офицеров, белогвардейцев, карателей и кулаков широко разветвленную организацию, охватившую своей деятельностью почти все города и районы Челябинской области и Башкирской Республики.
Всего по этому делу арестовано 1127 человек, из них: служителей религиозного культа – 239, монахов – 37, активных церковников – 212, кулаков – 415, сектантских проповедников – 37, сектантов – 75 и бывших офицеров, жандармов, полицейских, активных белогвардейцев и карателей – 112 человек...
В 1936 году созданная Бреховым диверсионная группа организовала на ст. Уфа крушение товарного поезда, следовавшего на Дальний Восток с воинским грузом. В апреле месяце 1937 года в Кунашакском районе диверсионная группа, возглавляемая попом Киреевым, совершила крушение пассажирского поезда, следовавшего из Челябинска в Свердловск.
В 1936 году в г. Копейске диверсионной группой, возглавляемой белогвардейцами Штембергом и Кондратьевым, были затоплены шахты № 1 и 203 и подожжено компрессорное здание на шахте № 204 путем устройства короткого замыкания электрических проводов. Диверсантам Аршину, Балабанову и Соминину Бреховым было поручено разработать план взрыва Златоустовского металлургического завода.
Все обвиняемые по настоящему делу приговорены «тройкой» УНКВД по Челябинской области: к ВМН – 714 чел., на 10 лет – 269 чел. и на восемь лет – 117 чел. Следствием установлено значительное организованное предательство агентуры, работавшей по духовенству и сектантам. Нами арестовано 22 агента...
Работавший по духовенству агент Ручьев показал: «Откровенно признаюсь, что сотрудничество с органами НКВД противоречило моим убеждениям. Я считал недостойным выдавать своих близких и потому сообщал не все известные мне факты о контрреволюционной деятельности церковников. В донесениях в органы НКВД я старался изложить фаты в таком виде, чтобы показать безобидность того или иного разговора...»
Во второй половине 1936 года работавший по духовенству агент Севастьянов подал следующее заявление: «С органами НКВД я был связан семь лет и идейно не работал, а если и писал кое-что, то только из-за боязни репрессий». [В данный момент] выявляем всех оставшихся на свободе служителей религиозного культа, сектантских проповедников и активных церковников и сектантов. По мере выявления будем брать их на формулярный учет и в активную агентурную разработку, с прикреплением к ним квалифицированных и проверенных агентов и осведомителей.
* * *
В те годы единственным вопросом, который руководство УНКВД задавало своим подчиненным, было «сколько?».
УНКВД Челябинской области в четыре раза превысило лимиты репрессированных, спущенные из Москвы. Казалось, вредители окопались буквально повсюду:
«НАЧ. 4 ОТДЕЛА УГБ УНКВД ЧО СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ ВОРОНЧИХИН
НАЧ. 6 ОТД. 4 ОТДЕЛА УНКВД МЛ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ САЙФУТДИНОВ
На 5 мая по области засеяно всего 36,8% плана, по сравнению с прошлым годом засеяно меньше на 13,9% плана. Особенно сильно отстают в севе северные и восточные районы. В Тугулымском районе на 5 мая план сева выполнен на 3%. Неудовлетворителен сев и в отдельных южных районах, приступивших к севу значительно раньше, чем северные районы. До последнего времени отсутствует конкретное оперативное руководство ходом сева со стороны отдельных руководителей районных организаций и МТС, которые ограничиваются лишь общими указаниями.
Бытовые условия колхозников в ряде колхозов неудовлетворительны. Общественное питание в бригадах не организовано. Полевые станы отсутствуют, и колхозники вынуждены ходить с поля за 4 — 5 км и на работу выходят с опозданием (Мокроусовский, Уксянский и др. районы).
Заслуживают внимания следующие контрреволюционные проявления в ходе посевкампании. В колхозе «Борьба» Варненского района ликвидирована группа кулаков из семи человек. Участники группы ставили задачей проведение вредительства с целью срыва сева в колхозе путем расхищения семматериала, вывода из строя тягловой силы и разложения труддисциплины. В результате вредительской деятельности группы в колхозе было выведено из строя 37 рабочих быков и похищено 22 ц семян. В колхозе им. Куйбышева Мостовского района ликвидирована группа, срывавшая сев в колхозе путем разложения труддисциплины и вывода из строя тягловой силы. В результате деятельности группы пало семь лошадей. В колхозе «Социализм» Ялано-Катайского района ликвидирована группа, ставившая задачей захват в свои руки руководства сельсоветом и колхозом и срыв сева. Свою контрреволюционную деятельность группа вела путем дискредитации руководства сельсовета и колхоза, а также антисоветской агитации среди колхозников. В результате труддисциплина в колхозе была развалена и из колхоза вышло 10 колхозников-ударников.
Аналогичные контрреволюционные группы ликвидированы в Частоозерском, Половинском и других районах. Всего по ликвидированным с начала сева 14 контрреволюционным группам арестовано и привлечено к ответственности 87 чел. Дела следствием закончены и переданы в спецколлегию областного суда. № 7434.
Блат И.М.».
* * *
«Телеграмма зам. начальника УНКВД Челябинской обл. Ф.Г. Лапшина наркому внутренних дел СССР Н.И. Ежову о проведении показательных судов над вредителями в животноводстве. 16 декабря 1937 г.
Реквизиты
1937.12.16
Архив: ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 2298. Л. 1163 — 1164. Заверенная копия.
16 декабря с.г. закончился показательный процесс над группой правых, проводивших в Челябинске вредительскую деятельность в животноводстве. Судебным следствием установлено, что обвиняемые: Ильин — бывший начальник ветуправления облзу, Маринин — бывший начальник конеоблзу, Корнелюк — бывший заведующий кормовым отделом облзу, Рукавишников — бывший заведующий сектором животноводства райзо Белозерского района, Зырянов — бывший заведующий сектора животноводства райзо Мокроусовского района, по директиве областного центра правых вели контрреволюционную деятельность по уничтожению скота. С этой целью умышленно распространяли среди скота инфекционные заболевания, срывали снабжение пунктов медикаментами, нарушали правила карантинирования, в целях распространения заразы перегоняли больной скот из одного района в другой, производили массовое отравление скота, искусственно создавали безлечицу, срывали строительство скотных дворов.
Отпущенные для борьбы с эпизоотией средства почти целиком использованы на почтово-телеграфные расходы. В целях провокации массового недовольства обвиняемые умышленно создавали в промышленных центрах и рабочих поселках очаги бруцеллезного скота и через молочные продукты заражали население бруцеллезом. С целью парализовать деятельность ветеринарных участков обвиняемые создавали ветперсоналу невозможные условия для работы и провоцировали среди них массовое недовольство соввластью. С вредительской целью составлялись заниженные планы развития животноводства и заготовки кормов. Полностью сорвана работа по улучшению лугов и пастбищ, отпущенные для этой цели кредиты остались неиспользованными. Только по пяти районам за 1937 г. уничтожено 115 тыс. голов скота.
Все обвиняемые приговорены к расстрелу. № 610. 16 декабря.
Лапшин Ф.Г.».
В феврале 1953 года в Челябинске состоялся судебный процесс над известнейшим в городе доктором Германом Исааковичем Гитлиным. Его вместе с врачом Фаиной Яковлевной Фишман обвинили в неправильном оказании медицинской помощи больной, сотруднице органов, которая скончалась во время их дежурства от острого приступа инфаркта миокарда.
Известно, что в феврале 1953 года в Челябинске прокатилась волна самоубийств среди евреев. У людей не выдерживали нервы. Так, от заместителя заведующего по детскому отделению областного отдела здравоохранения Израиля Еновича Кагана потребовали дать порочащие показания на профессора Иосифа Григорьевича Лифшица, «рассказать все, что известно». Каган рассказал о его научной, лечебной и организаторской деятельности, каким авторитетом он пользуется у больных детей и их матерей, у сотрудников клиники и студентов. «А мы знаем его совершенно с другой стороны», – сказали в отделении МГБ и дали прочесть статью, которая была сфабрикована для газеты «Челябинский рабочий». «Ничего подобного о шефе я не знаю», – ответил доктор. Разговор стал жестким. «Если вы не хотите писать о нем правду, которую мы знаем, то подпишите эти бумаги», – приказали Кагану. Он отказался. «А ведь мы знаем, где служит ваш сын, он в наших руках, подумайте о нем», – угрожали сотрудники МГБ. Его сын Леонид служил в рядах Советской армии на Сахалине. И для того чтобы спасти сына и не оклеветать профессора, Израиль Енович Каган покончил жизнь самоубийством. На похороны из его клиники пришли только две санитарки. На вопрос невестки: «А где же остальные?» – санитарки ответили, что все очень боятся.
25 лет назад мы верили, что расследование уголовного дела о массовых политических репрессиях на Южном Урале оздоровит общество, что вседозволенность карательных органов никогда не повторится. Мы ошибались...
Репрессии на Южном Урале: правда или вымысел?
Трудно поверить, но именно в Челябинске 25 лет назад решалось будущее России. 25 лет назад у нас действительно появился реальный шанс выйти на подлинно демократический уровень развития общества, но мы им не воспользовались. 25 лет назад именно о Челябинске первый борец с коррупцией Тельман Гдлян открыто рассказывал молодому челябинскому журналисту: «Не надо нам больше никаких революций. Достаточно одного полного и всесторонне расследованного уголовного дела... И все всем будет вполне очевидно...»
Заблуждения тоже надо менять
И уголовное дело, с ходом расследования которого обоснованно связывали надежды на благотворные перемены в стране, действительно было возбуждено прокуратурой Челябинской области 26 июля 1989 года «по факту обнаружения необозначенного захоронения людей в Челябинске на Золотой горе». Это дело якобы некоторое время находилось в производстве старшего помощника прокурора Челябинской области Александра Демина. «Расстреливали только во внутренней тюрьме УНКВД», – явно излишне суетился заместитель начальника управления КГБ по Челябинской области, бывший партийный работник Анатолий Сурков. Прокурор Демин, напротив, полагал, что были расстрелы и в тюрьмах и расстрелы непосредственно на Золотой горе – как бы штатные и нештатные ситуации времен культа личности. Но при этом Александр Васильевич всегда был твердо убежден, что в штольнях заброшенных шахт Золотой горы были действительно похоронены репрессированные органами НКВД люди.Исследовательские работы на Золотой горе, упорно начатые энтузиастами-общественниками, включали в себя не только извлечение и обработку археологической информации из шахт, но и сбор данных, полученных непосредственно от очевидцев. Предполагалось, опираясь на эти сведения, восстановить имена жертв политических репрессий 30-х, 40-х и, возможно, 50-х годов, выяснить их человеческие судьбы и потом, обобщая этот материал и привлекая архивные документы, материалы периодики и прочие возможные источники, воссоздать общую картину массовых незаконных репрессий на Южном Урале.
К моменту возбуждения уголовного дела активисты общественной организации «Мемориал» вместе с кандидатом медицинских наук доцентом кафедры судебной медицины Александром Власовым по своей инициативе уже буквально забили от пола до потолка мешками с человеческими останками, их одеждой и личными вещами огромный зал бюро судебно-медицинской экспертизы. Ждали только постановления о назначении официального судебно-медицинского исследования... Как положено по закону. Но не дождались. Заведующий кафедрой судебной медицины Петр Новиков, ставший к тому времени руководителем парткома мединститута, от этого вопроса сугубо по политическим соображениям дистанцировался. И как выяснилось, не он один... Расследования «политического» уголовного дела как такового в Челябинске фактически не было.
А 5 ноября 1990 года производство по «дурнопахнущему» для партийной номенклатуры делу и вообще было приостановлено по п. 3 ст. 195 УПК РСФСР – «за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого». Так прокурорские следователи расписались в том, что им не удалось с помощью документов «проследить путь хотя бы одного репрессированного из дома – на Золотую гору». Не подшивать же им к материалам уголовного дела сведения о том, что на одном из оперсовещаний в УНКВД якобы прозвучала такая выразительная начальственная оценка: «Плохо льется кровь врагов у нас в Челябинской области, вот другое дело в Свердловске, там по-настоящему течет кровь рекой...»
Предрассудки – разум глупцов
Прокурорские работники не скрывали, что в КГБ действительно хранятся дела репрессированных. Но этого для расследования оказалось мало, потому что «расстрельные» дела кончаются справкой о том, что «приговор приведен в исполнение». Предъявить какую-нибудь бумагу, где было бы написано, что такие-то люди являются жертвами репрессий и что именно они похоронены на Золотой горе, никто, оказывается, не смог. А без такой бумаги как же расследовать подобные, явно нежелательные для огласки преступления? Такие документы следователи якобы искали в КГБ и не нашли. Как сказал А.В. Демин: «Следствие по Золотой горе впредь отказалось от поисков подобных документальных подтверждений». И комендантская служба УКГБ по Челябинской области, говорят, именно тогда на всякий случай перекрыла прямой доступ в свое здание из здания УВД Челябинской области. Так и спецкартотеки целее будут. И святая святых – тайные «лг» – легенды прикрытия никто из посторонних не узнает никогда...Правда, некоторые названия агентурных разработок челябинского НКВД 30-х годов все же просочились в прессу благодаря стараниям краеведа Алексея Яловенко: «БОЧКАРИ» по Обллесхимдревсоюзу; «ЗЕРНОКЛЮЧ» и «МУЧНЫЕ ЧЕРВИ» – по колхозникам; «МИХАЙЛИЩЕВЫ» – по троцкистам; «ПОПОВЦЫ» – по священнослужителям; «БЕСПОПОВЦЫ», «НЕБЕСНАЯ ГНИЛЬ» – по сектантам (терроризм); агентурные разработки «ШАХЕРЕЗАДА», «КОРНИ» – по якобы польским шпионам; агентурные разработки «ПЕЧАТНИКИ», «ЧУЖАКИ», «КОМБАЙН» – по утайке хлеба колхозниками-саботажниками; «АНТИКОЛХОЗНИКИ», «ОРГАНИЗАТОРЫ», «ХВОСТЫ», «КОЛЧАКОВЦЫ», «ЗЕЛЕНЫЕ», «ХАРБИНЦЫ», «МИКРОБИОЛОГИ», «УКРАИНЦЫ», «ОБИЖЕННЫЕ» – по контрреволюционерам. Все названия засекреченных разработок были взяты из реальных приказов НКВД по Челябинской области. Все эти агентурные разработки, как правило, закончились расстрелом ни в чем не повинных людей. О трагической судьбе разрабатывавших их агентов НКВД разговор особый. Многих из них тоже расстреляли...
Меня выбрал народ, а не пресса
Ну в самом деле, не обвинять же посмертно заседавших в карательных «тройках НКВД» руководителей «легендарных органов» и первых секретарей Челябинского обкома партии, которых по всем правилам криминального мира по выполнении грязной работы самих же и зачистили. Действительно, восстанавливать работу «троек» очень непросто. Решения этими инквизиторами выносились заочно — по материалам дел, представляемым органами НКВД, а в некоторых случаях – и при отсутствии каких-либо материалов, только по спискам арестованных. Процедура рассмотрения дел была свободной, протоколов не велось. Характерным признаком дел, рассматриваемых «тройками», было минимальное количество документов, на основании которых выносилось решение о применении репрессии. В картонной обложке с типографскими надписями «Совершенно секретно. Хранить вечно» обычно были подшиты: постановление об аресте, единый протокол обыска и ареста, один или два протокола допроса арестованного, обвинительное заключение. Следом в форме таблички из трех ячеек на пол-листа идет решение «тройки». Решение «тройки» обжалованию не подлежало, и, как правило, заключительным документом в деле являлся акт о приведении приговора в исполнение.Может быть, поэтому заместитель прокурора Челябинской области Станислав Любченко с плохо скрываемым огорчением признал, что «конкретики в уголовном деле нет», а демократически настроенным челябинцам, чтобы они успокоились, бросили обглоданную кость, объявив, что «работа по пересмотру архивных уголовных дел, выяснению обстоятельств репрессий и мест захоронения расстрелянных граждан продолжается, и окончательное решение по делу будет принято после полного исследования всех обстоятельств дела». А черепа и кости со следами пулевых и штыковых ранений в челябинском мединституте на занятиях много лет рутинно изучали несколько поколений студентов-медиков.
Прошли годы, и редакционно-издательский совет энциклопедии «Челябинск», возглавляемый бывшим секретарем обкома партии Петром Суминым и его заместителем Константином Бочкаревым, вынужденно признал: «Одним из самых массовых мест захоронения жертв политических репрессий в Челябинске является Золотая гора. Место расстрела – расстрельная камера во дворике бывшего Управления НКВД – КГБ – ФСБ (ул. Васенко, 39)».
Каждому свое
Прошло 25 лет, а в непролазном бурьяне на Золотой горе все еще можно при желании отыскать большой камень с надписью: «Здесь будет установлен мемориал жертвам сталинских репрессий». Эта надпись только усиливает общую картину запущенности и плачевного состояния братской могилы, незаметно превратившейся в место для проведения пикников. А тут еще оказалось, что мемориал не принадлежит ни одному из ведомств. Может быть, поэтому вокруг валяются пустые бутылки и прочий мусор. Скамейки поломаны, на их месте следы костровищ...Создатель первой водородной бомбы академик Андрей Дмитриевич Сахаров относился к числу особо секретных и особо охраняемых ученых. Поэтому визит 9 сентября 1989 года руководителя «демократической» межрегиональной группы народного депутата Сахарова в Челябинск вызвал понятный переполох у руководства региональных силовых ведомств. Было принято решение, что его физической защитой будут заниматься офицеры городского уголовного розыска Алексей Бойко и Алексей Симонов под моим руководством. По вполне понятным причинам участие в охране «неоднозначного» Сахарова сотрудников КГБ было признано нежелательным. С этого визита Андрея Дмитриевича в Челябинск и началась целая череда событий малоизвестных, но необычайно значимых.
Именно тогда Андрей Дмитриевич, выступая на импровизированном митинге на Золотой горе, в своей немногословной манере произнес необычайно емкие слова: «Траурная церемония на Золотой горе – не только дань памяти невинным жертвам сталинизма, не только великая скорбь. Это страшный урок всем нынешним и будущим поколениям людей. Надо навсегда уяснить, что нельзя в угоду каким бы то ни было целям раскалывать народ. Нельзя сосредоточивать власть в одних руках, тем более выводить ее из-под контроля народа. Все это неизбежно приводит страну на грань социальных, национальных, экономических катастроф. Надо сделать нашу страну правовым государством, когда никто не сможет командовать судьей, следователем. Когда никто не будет иметь права войти в дом без законного основания. Мы обязаны стать страной убеждений, без преследования и насилия, – после, как бы немного подумав, добавил: – На Урале обнаружилось огромное, ранее тщательное скрываемое захоронение – буквально десятки тысяч людей были сброшены в ямы при массовых расстрелах. Мы забываем, когда спорим, сколько миллионов погибло, о том, что важна и одна человеческая жизнь, ни за что ни про что загубленная».
Так дальше жить нельзя
Золотая гора именно после этого сразу же стала известна в стране да и за рубежом как один из многочисленных фактов сталинских репрессий, причем факт, как утверждают люди информированные, самый яркий и убедительный.Центральное телевидение на всю страну сообщило, что здесь было похоронено 300 тысяч репрессированных. Цифра эта немедленно просочилась в Европу. А на выставке «Прошлое, извлеченное из шахт» в Челябинском краеведческом музее даже экспонировалась страничка английской газеты «Индепенденс» с фотографиями фрагментов перезахоронения жертв репрессий, предоставленными фотокорреспондентом «Челябинского рабочего» Александром Чуносовым.
На учредительной конференции Межрегиональной ассоциации демократических организаций (МАДО), состоявшейся в Челябинске в октябре 1989 г., в распространявшейся здесь газете межрегиональной депутатской группы «Позиция», в статье «Народный депутат СССР А.Д. Сахаров на Урале» можно было прочитать: «В Челябинске А.Д. Сахаров присутствовал при церемонии перезахоронения останков жертв террора времен сталинской диктатуры. Массовое захоронение, вскрытое под Челябинском, превосходит по масштабам известное аналогичное захоронение в Куропатах (Белоруссия). Тела расстрелянных сбрасывались в выработанные шахты и засыпались слоями горячего шлака, привозившегося вагонами с металлургических заводов...»
Золотая гора теперь навсегда связана с именем правозащитника академика Сахарова.
В 1990 году Британское королевское телевидение выпустило семисерийный исторический телефильм «Красная империя», в котором подробно рассказывалось и о челябинской трагедии. Выход фильма с участием Андрея Сахарова вызвал эффект разорвавшейся бомбы. Что интересно, одним из соавторов английского фильма был указан челябинский эксперт Александр Власов, который в 1988 – 1989 годах на общественных началах руководил работой по исследованию одного из самых больших в мире массовых захоронений репрессированных политзаключенных на Золотой горе.
Фильм «Красная империя» с большим успехом демонстрировался практически во всех странах мира. Рассказывают, что показывали его как-то и в России. Правда, на всякий случай часа в четыре утра...
Спустя много лет была предана гласности записка последнего председателя КГБ СССР Владимира Крючкова в ЦК КПСС о репрессиях в период 30 – 40-х и начала 50-х годов в Челябинской области от 21 сентября 1989 года:
«В передаче радиостанции «Маяк» и программе «Время» Центрального телевидения СССР 12 сентября 1989 г. сообщалось о перезахоронении в окрестностях города Челябинска жертв сталинских репрессий конца 30-х годов, останки которых обнаружены на Золотой горе. При этом называлось число расстрелянных – около 300 тысяч человек. Ранее эта цифра упоминалась как количество жертв репрессий в регионе Южного Урала на «неделе совести», проводившейся обществом «Мемориал» в Москве.
В результате изучения архивных материалов выяснилось, что органами НКВД в 1930 – 1953 гг. в Челябинской области репрессировано 37 041 человек по 23 871 уголовному делу. Из них к высшей мере наказания было приговорено 11 592 человека.
Сведений о местах захоронений расстрелянных в архивах органов госбезопасности не имеется. Исследование этого вопроса осуществляется в ходе работы по реабилитации необоснованно репрессированных лиц. К настоящему времени Управлением КГБ СССР по Челябинской области пересмотрено 18 340 архивных уголовных дел на 29 069 человек, реабилитировано 26 959 человек. Завершена работа по выполнению Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г., в результате которой реабилитировано 5090 граждан по 4380 несудебным делам.
Вопрос о ходе реабилитации и количестве репрессированных подготовлен для рассмотрения на комиссии Челябинского обкома КПСС. В целях объективного информирования общественности материалы заседания комиссии будут освещены в передачах программы «Время» и радиостанции «Маяк», местного радио и телевещания, в областной газете «Челябинский рабочий», а также использованы в ходе встреч с трудовыми коллективами.
Сообщается в порядке информации.
Председатель Комитета В.Крючков».
Все уже сказано, но еще не обо всем донесено
О количестве безвинно расстрелянных в Челябинской области взрослых и детей сегодня можно только спорить...Через три месяца после посещения Челябинска Андрей Дмитриевич Сахаров умер при весьма загадочных обстоятельствах. Об этом тогда много писали, публиковали материалы вскрытия. И с этого же времени по славной российской традиции реабилитация жертв политических репрессий была поручена именно организациям и людям, их проводившим. Так стоит ли удивляться тому, что расследование в Челябинске уголовного дела по захоронениям в шахтах Золотой горы закончилось ничем? По заказу ведь не только могут возбуждаться уголовные дела на невиновных...
Как утверждают люди, причастные к исследованиям этого захоронения, хорошо сохранившиеся останки одежды репрессированных позволяли высказать обоснованные предположения о том, что расстрелы, скорее всего, проводились и в 40-е годы. Среди костей скелетов взрослых людей были и явно детские косточки. Никто не скрывает того, что останки совсем немногих были извлечены из шахты и неопознанными были захоронены в братской могиле.
Так, в историческом очерке о средней школе № 1 Челябинска, вышедшем в 2004 году, автор приводит факты о репрессивной политике государства в школе. Сообщается, что учителя географии Е.И. Котельникову арестовали вместе с дочерью Т.П. Котельниковой 12 декабря 1937 года и предъявили обвинение по статье 58-й пунктам 10 и 11 – контрреволюционная организация, а уже 27 декабря «тройка» УНКВД по Челябинской области приняла решение – расстрелять. В первый день нового, 1938 года приговор был исполнен.
В книге были опубликованы воспоминания учеников, в одном из них – сведения о детском восприятии политических репрессий. Если в школу не приходил ученик, то одноклассники «гадали: по болезни или арестовали кого-то из родителей».
Согласно архивным документам НКВД, «контрреволюционная организация правых» в школьном образовании Южного Урала действовала с необычайным размахом. Согласно изданным Книгам памяти и доступным для исследователей архивным документам, политическим репрессиям на Южном Урале в сфере народного образования в 30-е годы прошлого века подверглось более 550 человек.
В «признательных» показаниях расстрелянного заместителя заведующего Челябинским облоно А.З. Караковского отмечено, что вся его работа «была направлена на выполнение задач контрреволюционной организации правых в деле народного образования на Южном Урале».
Также следователи НКВД выявили, что участники «правых» для срыва работы школьного образования Южного Урала использовали «вредительские установки участников контрреволюционной организации в Наркомпросе РСФСР». Архивные документы свидетельствуют, что к концу 1930-х годов в народном образовании Южного Урала ощущалась острая нехватка преподавателей, особенно по истории. Репрессивная политика государства в высших учебных заведениях Южного Урала в 30-е годы ХХ века уничтожила профессуру с дореволюционным образованием и стажем работы, а также всех служащих и студентов, не разделявших официального курса партии...
В 1937 году была «вскрыта засоренность врагами народа, троцкистами, бухаринцами и другими враждебными элементами» в следующих средних специальных учебных заведениях Челябинской области: Троицком зооветтехникуме, Талицком лесотехникуме, Троицкой медшколе, Златоустовской медшколе, Шадринском финансово-экономическом техникуме...
В начале августа 1937 года на заседании президиума Челябинского областного исполнительного комитета обсуждались итоги 1936/1937 учебного года. Было отмечено, что «вследствие беспечности облоно, гороно и районо враги народа – троцкистско-бухаринские агенты фашизма, пробравшиеся в органы народного образования, пытались распространить свое влияние на подрастающее поколение, разлагать работу школ» в Кизильском, Уфалейском, Камышловском, Ялано-Катайском, Агаповском районах области. Таким образом, была дана команда на дальнейший поиск «агентов».
Приходится признать, что до сегодняшнего дня засекречены от исследователей и населения материалы беспрецедентной по своей жестокости деятельности спецколлегии Челябинского областного суда, занимавшейся главным образом делами политических заключенных, состав которой был полностью укомплектован из работников НКВД. Дела, следствие по которым велось в органах НКВД, в те годы вообще-то распределялись между «Особым Совещанием», специальными коллегиями и военными трибуналами. И дел таких просто не счесть...
Вас удивляет кровь на руках акушеров эпохи?
В 1937-м во многих городах Челябинской области начались аресты священников, монахов и мирян по обвинению в участии в «группах враждебных власти церковников» под руководством епископа Омского и Челябинского Антония (Миловидова).В Миассе – 21 священник по так называемому делу «Партии угнетенных христиан», в Челябинске – 13 человек по делу священника Якова Сторожилова, 13 человек в Троицке, всего по Челябинской области – 127 человек. Обвинительное заключение по следственному делу № 15109 по обвинению Миловидова Антония Николаевича и других в числе 127 человек трафаретно: «Управлением НКВД вскрыта и ликвидируется к/р повстанческая организация церковников, существовавшая на территории Челябинской и Свердловской областей, Башкирской Республики, Дальнем Востоке и Сибири. Установлено, что к/р организации созданы по заданию церковного центра во главе с митрополитом Сергием Страгородским. Повстанческая организация церковников в Челябинской области и Башкирии создана по заданию уполномоченного церковного центра Миловидова Антония Николаевича из духовенства, кулаков, актива церковников, бывших белогвардейцев для вооруженного свержения советской власти и восстановления в России прежнего строя. Проводить вредительскую и диверсионную деятельность на предприятиях, совершать террористические акты против партийных и советских руководителей – таковы задачи организации».
1 октября 1937 г. было составлено обвинительное заключение по делу № 15109, а на следующий день, 2 октября 1937 г., «тройка» при УНКВД СССР по Челябинской области вынесла смертные приговоры всем участникам так называемой «Повстанческо-террористической организации духовенства Челябинской области». 4 октября 1937 г. все обвиняемые вместе с епископом Антонием были расстреляны в Челябинске.
Вот как об этом в Центр отчитались челябинские чекисты:
«ПОМ. НАЧ. 4 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД СССР
МАЙОРУ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА «Об итогах следствия по делу ликвидированной церковно-сектантско-повстанческой организации в Челябинской области»
Вскрытая в Челябинской области контрреволюционная организация духовенства и церковников представляла собой к/р блок религиозных церковных и сектантских течений. Следствием установлено, что эта организация была создана в 1934 году резидентом японской разведки уфимским митрополитом Бреховым, игуменом, бывшим белым офицером Бормотовым, епископом Вяткиным и священником Хлопотовым, представлявшими собой т.н. «Повстанческий духовный совет», возглавлявшийся Бреховым и Бормотовым.
В состав названного совета также входили представители сектантских течений: от евангелистов – Худоногова (областной уполномоченный евангельских христиан) и от баптистов – Рысев (областной руководитель баптистских общин). «Повстанческий духовный совет» находился в тесной связи и финансировался японской разведкой, связь с которой поддерживалась через проживающего в Харбине представителя Харбинского отделения белоэмигрантской организации «Братство русской правды» епископа Мелетия.
Связь между Мелетием и Бреховым осуществлял архимандрит Романов Лука, неоднократно переходивший нелегально советскую границу. В 1936 году Романов передал Брехову 10 000 рублей, полученных им от Мелетия для нужд к/р организации.
Помимо японской разведки «духовный совет» также получал директивы по проведению повстанческой, террористической и шпионско-диверсионной деятельности от т.н. «союзного церковно-политического центра», возглавлявшегося бывшим князем, митрополитом автокефальных церквей Ухтомским, находящимся на службе у германской и японской разведок.
В течение 1934 – 1937 гг. «Повстанческий духовный совет» создал из среды духовенства, церковников, сектантов, офицеров, белогвардейцев, карателей и кулаков широко разветвленную организацию, охватившую своей деятельностью почти все города и районы Челябинской области и Башкирской Республики.
Всего по этому делу арестовано 1127 человек, из них: служителей религиозного культа – 239, монахов – 37, активных церковников – 212, кулаков – 415, сектантских проповедников – 37, сектантов – 75 и бывших офицеров, жандармов, полицейских, активных белогвардейцев и карателей – 112 человек...
В 1936 году созданная Бреховым диверсионная группа организовала на ст. Уфа крушение товарного поезда, следовавшего на Дальний Восток с воинским грузом. В апреле месяце 1937 года в Кунашакском районе диверсионная группа, возглавляемая попом Киреевым, совершила крушение пассажирского поезда, следовавшего из Челябинска в Свердловск.
В 1936 году в г. Копейске диверсионной группой, возглавляемой белогвардейцами Штембергом и Кондратьевым, были затоплены шахты № 1 и 203 и подожжено компрессорное здание на шахте № 204 путем устройства короткого замыкания электрических проводов. Диверсантам Аршину, Балабанову и Соминину Бреховым было поручено разработать план взрыва Златоустовского металлургического завода.
Все обвиняемые по настоящему делу приговорены «тройкой» УНКВД по Челябинской области: к ВМН – 714 чел., на 10 лет – 269 чел. и на восемь лет – 117 чел. Следствием установлено значительное организованное предательство агентуры, работавшей по духовенству и сектантам. Нами арестовано 22 агента...
Работавший по духовенству агент Ручьев показал: «Откровенно признаюсь, что сотрудничество с органами НКВД противоречило моим убеждениям. Я считал недостойным выдавать своих близких и потому сообщал не все известные мне факты о контрреволюционной деятельности церковников. В донесениях в органы НКВД я старался изложить фаты в таком виде, чтобы показать безобидность того или иного разговора...»
Во второй половине 1936 года работавший по духовенству агент Севастьянов подал следующее заявление: «С органами НКВД я был связан семь лет и идейно не работал, а если и писал кое-что, то только из-за боязни репрессий». [В данный момент] выявляем всех оставшихся на свободе служителей религиозного культа, сектантских проповедников и активных церковников и сектантов. По мере выявления будем брать их на формулярный учет и в активную агентурную разработку, с прикреплением к ним квалифицированных и проверенных агентов и осведомителей.
* * *
В те годы единственным вопросом, который руководство УНКВД задавало своим подчиненным, было «сколько?».
УНКВД Челябинской области в четыре раза превысило лимиты репрессированных, спущенные из Москвы. Казалось, вредители окопались буквально повсюду:
«НАЧ. 4 ОТДЕЛА УГБ УНКВД ЧО СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ ВОРОНЧИХИН
НАЧ. 6 ОТД. 4 ОТДЕЛА УНКВД МЛ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ САЙФУТДИНОВ
Сплоченность – это организованная ненависть
Не позднее 16 мая 1937 г.На 5 мая по области засеяно всего 36,8% плана, по сравнению с прошлым годом засеяно меньше на 13,9% плана. Особенно сильно отстают в севе северные и восточные районы. В Тугулымском районе на 5 мая план сева выполнен на 3%. Неудовлетворителен сев и в отдельных южных районах, приступивших к севу значительно раньше, чем северные районы. До последнего времени отсутствует конкретное оперативное руководство ходом сева со стороны отдельных руководителей районных организаций и МТС, которые ограничиваются лишь общими указаниями.
Бытовые условия колхозников в ряде колхозов неудовлетворительны. Общественное питание в бригадах не организовано. Полевые станы отсутствуют, и колхозники вынуждены ходить с поля за 4 — 5 км и на работу выходят с опозданием (Мокроусовский, Уксянский и др. районы).
Заслуживают внимания следующие контрреволюционные проявления в ходе посевкампании. В колхозе «Борьба» Варненского района ликвидирована группа кулаков из семи человек. Участники группы ставили задачей проведение вредительства с целью срыва сева в колхозе путем расхищения семматериала, вывода из строя тягловой силы и разложения труддисциплины. В результате вредительской деятельности группы в колхозе было выведено из строя 37 рабочих быков и похищено 22 ц семян. В колхозе им. Куйбышева Мостовского района ликвидирована группа, срывавшая сев в колхозе путем разложения труддисциплины и вывода из строя тягловой силы. В результате деятельности группы пало семь лошадей. В колхозе «Социализм» Ялано-Катайского района ликвидирована группа, ставившая задачей захват в свои руки руководства сельсоветом и колхозом и срыв сева. Свою контрреволюционную деятельность группа вела путем дискредитации руководства сельсовета и колхоза, а также антисоветской агитации среди колхозников. В результате труддисциплина в колхозе была развалена и из колхоза вышло 10 колхозников-ударников.
Аналогичные контрреволюционные группы ликвидированы в Частоозерском, Половинском и других районах. Всего по ликвидированным с начала сева 14 контрреволюционным группам арестовано и привлечено к ответственности 87 чел. Дела следствием закончены и переданы в спецколлегию областного суда. № 7434.
Блат И.М.».
* * *
«Телеграмма зам. начальника УНКВД Челябинской обл. Ф.Г. Лапшина наркому внутренних дел СССР Н.И. Ежову о проведении показательных судов над вредителями в животноводстве. 16 декабря 1937 г.
Реквизиты
1937.12.16
Архив: ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 2298. Л. 1163 — 1164. Заверенная копия.
16 декабря с.г. закончился показательный процесс над группой правых, проводивших в Челябинске вредительскую деятельность в животноводстве. Судебным следствием установлено, что обвиняемые: Ильин — бывший начальник ветуправления облзу, Маринин — бывший начальник конеоблзу, Корнелюк — бывший заведующий кормовым отделом облзу, Рукавишников — бывший заведующий сектором животноводства райзо Белозерского района, Зырянов — бывший заведующий сектора животноводства райзо Мокроусовского района, по директиве областного центра правых вели контрреволюционную деятельность по уничтожению скота. С этой целью умышленно распространяли среди скота инфекционные заболевания, срывали снабжение пунктов медикаментами, нарушали правила карантинирования, в целях распространения заразы перегоняли больной скот из одного района в другой, производили массовое отравление скота, искусственно создавали безлечицу, срывали строительство скотных дворов.
Отпущенные для борьбы с эпизоотией средства почти целиком использованы на почтово-телеграфные расходы. В целях провокации массового недовольства обвиняемые умышленно создавали в промышленных центрах и рабочих поселках очаги бруцеллезного скота и через молочные продукты заражали население бруцеллезом. С целью парализовать деятельность ветеринарных участков обвиняемые создавали ветперсоналу невозможные условия для работы и провоцировали среди них массовое недовольство соввластью. С вредительской целью составлялись заниженные планы развития животноводства и заготовки кормов. Полностью сорвана работа по улучшению лугов и пастбищ, отпущенные для этой цели кредиты остались неиспользованными. Только по пяти районам за 1937 г. уничтожено 115 тыс. голов скота.
Все обвиняемые приговорены к расстрелу. № 610. 16 декабря.
Лапшин Ф.Г.».
Антисемиты тянутся к евреям
Мало кто знает, что антисемитский разгул репрессий в те годы захватил не только Москву и Ленинград. Так, например, в Челябинске органы НКВД «раскрыли» уральский филиал московского диверсионного центра, целью которого было истребить руководителей уральской военной промышленности посредством медицинского террора. Были арестованы профессора-медики, руководители кафедр: И.Лившиц, Г.Благман, Г.Поллак, Р.Дымшиц, Г.Либерзон, И.Арцст, А.Кацнельсон, И.Бланк, Б.П. Голгер. Главной фигурой этого дела был М.В. Бургсдорф, которого обвинили в убийстве директора Магнитогорского металлургического комбината с помощью неправильных медицинских рекомендаций. Бургсдорфу предъявили обвинение в том, что его уральский филиал, руководимый московскими врачами-убийцами, получил задание истребить руководство военной промышленности.В феврале 1953 года в Челябинске состоялся судебный процесс над известнейшим в городе доктором Германом Исааковичем Гитлиным. Его вместе с врачом Фаиной Яковлевной Фишман обвинили в неправильном оказании медицинской помощи больной, сотруднице органов, которая скончалась во время их дежурства от острого приступа инфаркта миокарда.
Известно, что в феврале 1953 года в Челябинске прокатилась волна самоубийств среди евреев. У людей не выдерживали нервы. Так, от заместителя заведующего по детскому отделению областного отдела здравоохранения Израиля Еновича Кагана потребовали дать порочащие показания на профессора Иосифа Григорьевича Лифшица, «рассказать все, что известно». Каган рассказал о его научной, лечебной и организаторской деятельности, каким авторитетом он пользуется у больных детей и их матерей, у сотрудников клиники и студентов. «А мы знаем его совершенно с другой стороны», – сказали в отделении МГБ и дали прочесть статью, которая была сфабрикована для газеты «Челябинский рабочий». «Ничего подобного о шефе я не знаю», – ответил доктор. Разговор стал жестким. «Если вы не хотите писать о нем правду, которую мы знаем, то подпишите эти бумаги», – приказали Кагану. Он отказался. «А ведь мы знаем, где служит ваш сын, он в наших руках, подумайте о нем», – угрожали сотрудники МГБ. Его сын Леонид служил в рядах Советской армии на Сахалине. И для того чтобы спасти сына и не оклеветать профессора, Израиль Енович Каган покончил жизнь самоубийством. На похороны из его клиники пришли только две санитарки. На вопрос невестки: «А где же остальные?» – санитарки ответили, что все очень боятся.
25 лет назад мы верили, что расследование уголовного дела о массовых политических репрессиях на Южном Урале оздоровит общество, что вседозволенность карательных органов никогда не повторится. Мы ошибались...
Продолжение следует…