Оставалось полгода, и его ждали
После смерти нашего солдата-срочника Димы Глебова в окружном госпитале Екатеринбурга уволен главный медик Минобороны. Только изменит ли это ситуацию в российской армии? Историю 19-летнего Димы — одного из известных трейсеров России — рассказал его отец Андрей Глебов.
— Дима родился 1 августа 1993 года в Петропавловске-Камчатском. В то время я проходил действительную военную службу в качестве офицера воинской части. Спустя год и четыре месяца его мама Глебова Тамара Ивановна умерла. Мы с Димой переехали в Челябинск. Еще в садике он занимался плаванием и гимнастикой. В семь лет пошел в школу № 54 со спортивным уклоном, занимался также плаванием и большим теннисом. Окончил девять классов без троек и поступил в Челябинский радиотехникум. Еще в школе увлекся паркуром и за все время занятий достиг хороших результатов. Участвовал во всех местных соревнованиях трейсеров, в 2010 году завоевал кубок как лучший трейсер Челябинской области на соревнованиях по уличным видам спорта. Сам монтировал видеоклипы со своим участием и участием друзей-трейсеров, выкладывал в Интернете на Youtube. Его клипы занимали первые строчки по количеству просмотров. Среди ребят Дима пользовался огромным авторитетом. Он много общался с зарубежными трейсерами — основателями движения из Англии, Франции. Ездил на международные соревнования в Санкт-Петербург, Пермь. Дима был заядлый рыбак. Мы вместе много путешествовали по озерам Челябинской области, ставили палатки, сидели у костра. Он всегда любил активный отдых. На месте не сидел ни минуты, рыбачил утром, днем и вечером. Помню, раз в Сочи ночью была сильная буря, ливень, молнии, а он ушел на причал с удочкой. Я воспитывал его в таких традициях, что всегда надо быть справедливым, добрым, отзывчивым, помогать друзьям. Такой он и вырос: общительный, активный, сильный духом, волевой. Умел ставить цель и добиваться своего, мог бесконечно оттачивать мастерство исполнения трюка.
Вопрос об армии не стоял
У Димы есть старший брат Владимир. Он на 10 лет его старше, сейчас живет в Санкт-Петербурге. Старший сын тоже служил в армии срочную службу, потом оставался на сверхсрочную. И вопрос о том, идти в армию или нет, не стоял и не обсуждался. Дима был здоровым, полностью пригодным, спортивным парнем.
В июне 2012-го получил диплом об окончании радиотехникума, а 1 июля уже был призван Калининским военкоматом в ряды вооруженных сил. Сначала поехал служить в Еланскую учебку (город Елань Свердловской области). Через месяц я приехал к нему на присягу. Поначалу ему, как и всем, было трудно адаптироваться, он немного похудел. Но так как он парень общительный, то сравнительно быстро нашел с ребятами общий язык и освоился. В Еланской учебке он хорошо сдал экзамены, получил специальность начальника подвижной радиостанции и был распределен в 7-ю отдельную танковую бригаду в Чебаркуль. По пути следования к новому месту службы был час, чтобы пообщаться. После учебки он поправился килограммов на семь-восемь. Шутил, что располнел, говорил, что кормят хорошо. Дима был доволен, что попал служить недалеко от дома и есть возможность чаще видеться. Это было в октябре прошлого года. Я сам был в воинской части, видел условия проживания. Дима был доволен бытовыми условиями, в казармах было тепло, солдаты ходили там в тапочках. Никаких жалоб от него я не слышал — ни на условия проживания, ни на состояние здоровья. В увольнении последний раз я его видел в ноябре или декабре.
Чебаркуль
Мы постоянно созванивались, почти каждый день. В 20-х числах декабря Дима позвонил, сказал, что немного простыл и его положили в санчасть. Сам к медикам он не обращался, говорил, что не принято и что в части многие ребята кашляют. В санчасть его направила фельдшер батальона, она на построении подошла к Диме, померила температуру, оказалось — высокая. Диму положили в изолятор. У него была температура под 40. Мы созванивались каждый день. Сын говорил, что лечение получает, что ему дают какие-то лекарства. Настроен был позитивно, хотел выписаться до Нового года, чтобы праздник отметить со мной. Потом узнал, что на Новый год не отпускают, и хотел отметить с ребятами со взвода. Не желал оставаться в санчасти, планировал выздороветь. И к 28 декабря ему действительно стало полегче, температура несколько спала. Но после снова поднялась, Диму перевели в медроту. 31 декабря мы созванивались, поздравляли друг друга с Новым годом. К этому времени он уже сильно кашлял.
Челябинск
2 января Дима позвонил, сказал, что уже подъезжает к Челябинску, так как его переводят в военный госпиталь, где лучше врачи и оборудование. Я сразу приехал в госпиталь, куда меня не пустили, но сказали, что сына положили в реанимацию. Мы еще созванивались, он был полностью в сознании, я узнавал, что необходимо принести. Дима заказал бритву и что-нибудь из вкусненького. 6 января меня пропустили в приемное отделение госпиталя, взяли передачу, мне удалось со входа заглянуть в окно реанимации. Хотелось как-то его поддержать. Дима увидел меня, поулыбался и помахал рукой. В этот момент возле него находились врач и медсестра. Лечащий врач сообщила, что привезли Диму с односторонним воспалением, но процесс распространяется на второе легкое. По ее словам, они не могли подобрать антибиотики. Я спросил, нужны ли лекарства, все ли необходимые препараты в наличии. Мне посоветовали докупить отхаркивающее, потому что у Димы плохо отходила мокрота. Я тут же съездил в аптеку и привез все необходимое в госпиталь. «Давай лечись, старайся, держись, сам борись, гони от себя болезнь», — я настраивал его по телефону вечером 6 января. «Все будет хорошо, папа». Это был наш последний разговор.
Екатеринбург
И 7 января в 12.15 мне позвонили из военного госпиталя, сказали, что сына отправили в окружной госпиталь Екатеринбурга. Объяснили, что там ему смогут оказать более квалифицированную помощь. Двусторонняя пневмония начала развиваться стремительно, Диме стало трудно дышать. Его поместили в реанимацию, дежурный врач на расспросы отвечал, что мальчик приехал в сознании, дышит сам, что врачи начинают лечение. На следующее утро Диму подключили к аппарату искусственного дыхания, он уже находился под медикаментозным сном. Все дни говорили примерно одно и то же: состояние крайне тяжелое, принимает лечение. У Димы началась органическая недостаточность, стали плохо работать почки. Делали гемодиализ. Сердце работало, давление было 110 на 70. Врачи отмечали, что его организм помогал справляться. Вечером 12 января мне сказали, что Диме в очередной раз сделали гемодиализ, что пока нет изменений. А утром следующего дня мне позвонил командир батальона Гаманенко Сергей Олегович и сообщил, что в 4 часа 15 минут утра Дима умер.
Прощание
14 января командование части, где служил Дима, направило своих представителей в Екатеринбург за его телом. Воинская часть принимала активное участие в организации прощания и похорон. От болезни, конечно, никто не застрахован. Но то, что его держали 12 дней с высокой температурой, не делая рентгена, не диагностируя начало воспалительного процесса, — это останется на совести тех медиков или медицинской службы вооруженных сил в целом. Сейчас идет прокурорская проверка по факту того, как проводилось лечение с момента обращения. Надеюсь, что будет вынесено справедливое решение и наказаны те, кто действительно виноват в его смерти.
15 января состоялось прощание. Пришло очень много близких и друзей, преподаватели 54-й школы, челябинского радиотехникума, всего было более 300 человек. После армии он хотел многое сделать: путешествовать, побывать в Англии и Франции, попрыгать вместе с лидерами паркура. Мне жаль, что этим планам не суждено осуществиться. Пусть земля ему будет пухом. Дима всегда останется в моем сердце, пусть его душе будет хорошо на небесах.
Диму похоронили в парадной военной форме.
ВОСПОМИНАНИЯ ДРУЗЕЙ
Иван Вагнер, 21 год:
— Это человек с большой буквы, настоящий позитив. Такие люди не должны уходить из жизни. Он добился серьезных успехов в паркуре, объездил немало городов, это могло стать не просто его хобби и его страстью, но и будущей профессией. Он один из лучших трейсеров в России, да и увлекающиеся паркуром ребята из других стран его тоже знали. Когда он ушел в армию, мы созванивались каждый день. Дима говорил, что в Елани было тяжеловато, но в Чебаркуле чуть ли не рай. Он строил планы, хотел устроиться на работу и жениться.
Владимир Ободов, 17 лет:
— С Димой я познакомился через общего друга. У нас была большая веселая компания — 43 человека — это лишь те, кто собирался ежедневно. В армию Дима сначала не хотел идти, не желал прощаться с друзьями, с паркуром, ведь там особо не попрыгаешь. Но в последние три дня настроился. В армии Диме нравилось, но по-другому и не могло быть: он был общительный, веселый, во всем видел плюсы. Настоящий оптимист. Я ни разу не видел, чтобы он грустил.
Елизавета Устинова, 16 лет:
— С Димой познакомилась на одном из фестивалей трейсеров, где я делала снимки. Я тоже решила попробовать заниматься паркуром, мы стали тренироваться вместе. Хороший человек и хороший друг. Как-то он и Дима Гирин оба выбили плечи. Но продолжали тренироваться, поддерживали друг друга. Он добивался, чего хотел. Мог работать над одним трюком много времени, чтобы сделать его хорошо. Мы его ждали. Оставалось полгода.
Фото из личного архива Андрея ГЛЕБОВА