ЧП больничного масштаба?
Врачу одной из детских поликлиник Челябинска предъявлено обвинение сразу по трем статьям уголовного кодекса. Что происходит в лечебном учреждении? В ситуации разбирались наши корреспонденты.
Роковые купюры
Поликлиника ДГКБ № 8 расположена на первом этаже жилого дома в Металлургическом районе. Более 20 лет здесь работает неврологический центр, куда со всего города привозят на консультации и обследование маленьких пациентов.
Ровно год назад, в октябре 2010 года, к заведующей центром Ирине Зайцевой обратилась жительница Челябинска с 11-летней Алисой (имя ребенка изменено). В то время Ирина Николаевна и предположить не могла, что этот визит станет для нее роковым.
- Я осмотрела ребенка и порекомендовала комплексное обследование, - вспоминает Ирина Зайцева. - Предложила сделать это по месту жительства (пациентка живет в Центральном районе Челябинска) или госпитализировать девочку в больницу. Однако посетительница отказалась от стационара. В поликлинике по месту жительства она также не захотела обследовать ребенка. Я сразу предупредила: в нашем центре за обследование придется платить.
В 2010 году в городском управлении здравоохранения родился приказ № 113 «О порядке оказания медицинских услуг параклиническими подразделениями базовых ЛПУ, работающих в системе ОМС». Согласно документу бесплатно, по медицинскому полису, неврологический центр могут посещать только пациенты детских поликлиник № 6 и 11 Ленинского района, № 5 Калининского района. Остальные вправе обследоваться в этом центре за деньги.
Когда материал готовился к публикации, стало известно о возбуждении уголовных дел в отношении других врачей детского неврологического центра.
В ноябре Алиса в сопровождении женщины (как уверяет доктор Зайцева, посетительница не является мамой пациентки) вновь пришла в неврологический центр. К слову, почти через год на очной ставке Зайцева поймет, что к ней на прием приходили две разные гражданки. Последнюю она запомнила надолго…
- На первой консультации мы договорились, что девочка пройдет обследование во время осенних каникул, - поясняет Ирина Николаевна.
После проведения необходимых диагностических процедур события стали развиваться, как в плохом детективе. В кабинете заведующей центром женщина, сопровождающая юную пациентку, бросила на стол две купюры достоинством 1000 и 500 рублей (за обследование надо было заплатить 1425 рублей). По словам Зайцевой, взрослая посетительница сильно нервничала – непроизвольные гримасы на лице, подергивание головы и моргание глаз выдавали ее состояние. Не выдержала накаленной обстановки и девочка – расплакалась. Не дожидаясь оформления договора на оказание платных услуг, женщина с ребенком убежала из лечебного учреждения.
- У нас бывают ситуации, когда пациенты не относят деньги в кассу, а передают их врачу, - поясняет Ирина Зайцева. – В таких случаях существует четкий алгоритм действий: доктора оставляют купюры в отдельном помещении, где хранятся материальные ценности, а потом медсестры сдают их в кассу.
Этому алгоритму следовала и заведующая неврологическим центром. Едва она успела положить меченые, как вскоре выяснится, купюры на полочку, как в поликлинику нагрянули сотрудники районного ОБЭП.
- Обыскивали меня и медсестру, которая участвовала в обследовании девочки, вплоть до нижнего белья, - рассказывает Ирина Николаевна. - Конечно, унизительно. Но, видимо, у полисменов такой алгоритм действий. В ходе оперативно-розыскных мероприятий денег у меня не нашли. Меченая 500-рублевая банкнота оказалась у медсестры – она просто разменяла ее на более мелкие купюры. Они так и лежали на полочке вместе с меченой тысячей.
Дело техники
Было возбуждено уголовное дело. Колесо расследования закрутилось. В медицинское учреждение зачастили полицейские. Опрашивали пациентов, порой озадачивали своими вопросами растерявшихся от неожиданности посетителей неврологического центра.
Врачи стараются работать в привычном режиме, без паники. И все же атмосфера напряженная.
- Меня поражает пренебрежительное отношение полицейских к труду нашего коллектива, - замечает заведующая детским неврологическим центром. - В январе сотрудник ОБЭП попросил у нас в рамках следственного эксперимента два аппарата: электроэнцефалограф и эхоэнцефалограф. Я разрешила взять их на выходные - нам нечего скрывать. Мужчина на голубом глазу пообещал вернуть аппаратуру в понедельник к 8 утра. И что вы думаете? Аппараты привезли к полудню. Три часа наши маленькие пациенты томились в ожидании обследования, но так и не попали на диагностику – технику вернули в неисправном состоянии. Напрашивается вопрос: в чем провинились дети? Почему они должны страдать из-за чьей-то безответственности?
Под подозрением
Ближе к этой осени следствие активизировалось. Заведующая неврологическим центром Зайцева, поначалу проходившая по делу как свидетель, превратилась в подозреваемую. Ей предъявлены обвинения сразу по трем статьям УК.
- Не понимаю, в чем моя вина, - недоумевает Ирина Николаевна. – Мы имеем право оказывать платные услуги, пациенты получают все назначенные процедуры, никто не жаловался главному врачу больницы, не обращался в прокуратуру. Прошу объяснить, в чем заключается нарушение, если я все сделала для пациента, и меченых денег у меня не найдено. Потерпевших в деле нет.
Ирина Зайцева не скрывается от следствия, а продолжает выполнять свой профессиональный долг, работает над докторской диссертацией. Но при этом постоянно испытывает морально-психологическое давление.
В прокуратуре Металлургического района Челябинска не стали комментировать ситуацию, сославшись на то, что следственные действия еще не завершены, и окончательное решение следователем не принято.
- Мой рабочий день начинается в 8 часов, я это не утаиваю от правоохранительных органов, - говорит Ирина Николаевна. – Но в один из сентябрьских дней в 11.45 мне на работу приносят повестку: явится к следователю в 14 часов. Почему я узнаю об этом за два часа? Что помешало предупредить заранее? А у меня на 14 часов комиссионный осмотр больного ребенка. Прошу перенести встречу на более позднее время. «Хотите, чтобы вас привели в принудительном порядке?» - слышу в ответ. И, действительно, в конце рабочего дня в мой кабинет приходят сотрудники ОБЭП, чтобы доставить меня в следственный отдел на допрос.
Идет охота…
Чтобы защитить свои права, Ирина Зайцева обратилась за помощью к Уполномоченному по правам человека в Челябинской области Алексею Севастьянову. Он с пониманием отнесся к проблеме.
«Конечно, надо бороться с коррупцией, но не факт, что именно в медицинских структурах, а не в том ведомстве, которое переименовано в последнее время, - пишет Севастьянов в своем блоге. - Мы знаем, что начальник УВД по городу Челябинску Игорь Геннадьевич Иванов – порядочный руководитель, всегда чутко реагирует на обращения Уполномоченного по правам человека, но, к сожалению, не в данном случае. Еще 26 июня 2011 года мною было направлено письмо с просьбой провести проверку по данному факту. Я надеялся, что дело уже прекращено. Однако через 4 месяца с ужасом узнаю от Зайцевой, что дело чуть ли не готовится для передачи в суд. Абсурдность ситуации не поддается здравому смыслу…
Предлагаю всем вместе, включая руководство МВД, подумать, не хватит ли нам устраивать охоту на ведьм, которая в обществе воспринимается как реализация заказных дел? Может лучше заняться более серьезными делами?»
И еще один маленький, но, возможно, немаловажный штрих. Накануне произошедших событий городское управление здравоохранения рекомендовало Зайцеву на должность главного детского невролога города. Однако врача настойчиво попросили отказаться от этого предложения. Складывается впечатление, что в нашей стране объявлена охота на интеллигенцию. В то время, пока убийцы преспокойно уходят от наказания прямо из зала суда, интеллигенты в камерах следственных изоляторов, страдают от угрызений совести. Они мучаются над извечными вопросами: «кто виноват, и что делать?», их сердце не выдерживает… Свежий пример – трагедия директора столичной школы Андрея Кудоярова.