17 мая 2010, Автор: Виктория ОЛИФЕРЧУК

По закону джунглей

По закону джунглей

Считается, что степень цивилизованности общества определяется отношением к самым слабым – старикам и детям. Эта аксиома принята во всём мире. Только не у нас.

Милиционер отобрал квартиру у сироты

В нашей стране либо критерии оценки другие, либо цивилизация не та. Поэтому помощь в кризис полагается в первую очередь банкам и фондовым рынкам, пенсионеры и дети как-нибудь перебьются. При таких приоритетах в государстве, чего же можно ждать от его законопослушных граждан?

- У нас в стране беззастенчиво нарушаются права ребёнка! – моя собеседница на другом конце телефонного провода явно взволнованна. – Ведь ему всего 9 лет, он сирота, а у него отнимают последнее. Это… безбожно.

В редакцию они пришли вдвоём – две женщины, не желающие быть равнодушными к чужой беде. История, рассказанная ими, к сожалению, становится практически нормой сегодняшней жизни, в которой выживает лишь сильнейший.

Наследник по прямой

Сейчас Саше девять лет. На его короткую жизнь выпало такое, что не каждому взрослому довелось - смерть матери, голод, подлость взрослых, равнодушие властей. В 2001 мать мальчика погибла, ребёнка забрала в Краснодар двоюродная бабушка, однако в 2008 году бабушки не стало. Саша остался на попечении сердобольной соседки, у которой самой трое детей – где три ложки за столом, там и четвёртой место найдётся. Единственная надежда, когда Саша вырастет – у него будет своё жильё, ведь мальчик прописан в Челябинске в квартире родного деда.

Правда, дедуля регулярно попивал, куда там заниматься воспитанием ребёнка! Но от внука отказываться не собирался – в 2003 году оформил на его имя завещание. А потом пустил в квартиру постояльца. И так дружно они зажили, что когда дедушка умер, обнаружилось второе завещание, по которому большая часть жилья отходила бывшему квартиранту, на долю родного внука осталась лишь 3/16 жилплощади.

- Со мной связалась опекун мальчика Анжелика Иванова, и попросила похлопотать о наследстве, - рассказывает Нина Емельянова, муж которой оказался дальним родственником Саши. – Мы и не знали, что дед умер. Никому в Челябинске квартирант даже не сообщил о его смерти. Я так понимаю с тем, чтобы никто не оспорил его прав на квартиру.

естно говоря, у родственников и мысли не было – все знали, что квартира будет Сашиной. Судя по всему, у бывшего постояльца на этот счёт были свои идеи.

- Я собрала все документы, пришла в нотариальную контору, а мне вынесли новое завещание и объявили, что прежнее аннулировано, - Нина Владимировна разводит руками. - Мы, естественно, подали в суд.

И хорошо, что успели! Через полгода сделать это было бы гораздо проблематичней. Хотя, казалось бы, родной внук, официально прописан в квартире, а как же государство, которое в первую очередь должно блюсти права ребёнка? Оказалось не всегда. И то, что у мальчика нет родителей, дела не меняет. По закону гражданин имеет право завещать своё имущество кому угодно. И тем самым выгнать бедных родственников на улицу.

Наследник по кривой

Dura lex, sed lex. Всё правильно, нечего всю жизнь сидеть на шее у родственников. Не заработал на жильё – нечего ждать милостей от родителей. Одна только маленькая проблемка – на чаше весов Фемиды судьба маленького мальчика. От него пока рано что-то требовать. А на второй? Знакомьтесь: ответствующая сторона – представитель силовых структур, оперативник Ленинского ГУВД. Вполне здоровой, трудоспособный мужчина, с руками, ногами, головой, может, не слишком большой зарплатой, зато с пропиской в городе Пласте, а значит и имеющимся каким-никаким жильём. А теперь и ещё одной жилплощадью в областном центре. По службе характеризуется положительно, никаких замечаний. А в жизни?

- В квартиру нас не пускают, - рассказывает ещё одна участница Татьяна Бережнёва. – А ведь все документы находятся там. Родственники не могут забрать даже семейные фотографии. После того, как Сашин опекун подала в суд, ответчик ей позвонил, требовал, чтобы забрала заявление и открыто угрожал.

Словом, нынешний хозяин ни в какую не хочет делиться. Говорят, солдат ребёнка не обидит. А милиционер? Или он не солдат? А если ребёнок не свой, чужой? Это своих защищать нужно, у чужих – собственные заступники найдутся. А если ребёнок – сирота, у него никого нет? Ну, на «нет», как говорится, и суда нет.

Суд да дело

Но суд всё-таки будет. Четыре заседания уже состоялись. Сначала юристы, представляющие интересы ребёнка в суде, думали, что ответчик просто не знает о мальчике. Поэтому предложили мужчине отказаться от своих притязаний. Однако бывший квартирант сразу же занял активную и откровенно циничную позицию, дескать, это не мои проблемы. К тому же ответчик категорически возражал против назначения экспертизы, что вызывает определённые подозрения, ведь если все документы подлинные, ему нечего бояться.

Сейчас защитники мальчика пытаются оспорить подлинность завещания. Очень они сомневаются, что дед подписал завещание на имя совершенно чужого человека, что называется в здравом уме и трезвой памяти. Во-первых, вызывает сомнения подлинность подписи. Если сравнивать завещание с последним письмом дедушки к опекуну, разница заметна даже невооружённым взглядом. Во-вторых, если всё-таки подпись настоящая, но была сделана в состоянии абстинентного синдрома, это также является основанием для признания сделки ничтожной. Также имеет значение дата составления документа, когда непосредственно была сделана подпись, что также немаловажно в этом деле.

Помимо этого, в деле имеется целый ряд явных нестыковок. Подумайте сами: зачем нужно было старому человеку ехать через весь город, чтобы составить другое завещание, когда достаточно было перейти дорогу, чтобы попасть к нотариусу? Или зачем было брать справки из поликлиники о том, что он не состоит на учёте у нарколога? Однако это уже лирика. Сейчас документ проходит почерковедческую и техническую экспертизы. Это достаточно долгий процесс, занимающий от трёх до девяти месяцев. Но Сашины защитники надеются на положительный результат.