5 февраля 2007, Автор:
<p>Как высказался Путин, защищая интеллектуальные права, не стоит подходить к этому процессу формально. Он провел аналогию с проблемой наркомании – преследовать нужно не тех, кто употребляет, а тех, кто распространяет наркотики. «Хватать и не пущать – самое простое дело», – сказал президент.</p>
<blockquote dir="ltr" style="MARGIN-RIGHT: 0px">
<p>Между тем, судя по цифрам, которые приводят российские силовики, хвастаясь своей борьбой с контрафактом, именно этим они и занимаются: «хватают и не пущают». Сделать это несложно: по экспертным оценкам, до 90 процентов всех представленных на рынках товаров – контрафакт. Знай, делай облавы. Общероссийская статистика заведенных уголовных дел по контрафакту просто потрясает: 1999 год - в отношении производителей и распространителей возбуждено 850 уголовных дел, в 2002 году - более 2800 уголовных дел, в 2003 году - 3500, в 2004 и 2005 годах - по 6 тысяч, за 10 месяцев 2006 года – 6400 дел. Первый месяц 2007-го также ознаменовался пиаром правоохранительных органов, так рьяно отстаивающих интеллектуальную собственность.</p>
</blockquote>
<p>Александр Поносов, директор Сепычевской средней школы Пермского края, пошел под суд по статье 146 УК РФ «Незаконное использование объектов авторского права, совершенное в особо крупном размере». Директор обвиняется в приобретении нелицензионных версий Windows и Office для компьютерного класса школы. Тем самым, как подсчитала прокуратура, компании «Майкрософт» нанесен ущерб в размере 266 тысяч 596 рублей 63 копейки. Сумма странная сама по себе, учитывая, что без скидок лицензионный Windows стоит три тысячи рублей. А компьютеров в Сепычевскую школу было доставлено всего 12. Впрочем, это дело десятое.</p>
<p>Как сообщают пермские СМИ, компьютеры для школы были закуплены по заказу управления капитального строительства Пермского края, и на них уже было установлено программное обеспечение. А вот фирма-поставщик отрицает, что устанавливала программы на компьютеры. Ни по каким документам программное обеспечение не проходит. Однако директора других школ на многочисленных сайтах в Интернете подтверждают, что в школы компьютеры приходят с установленными программами. Это подтвердила и представитель Министерства образования Челябинской области.</p>
<p>Что интересно, со всеми уровнями власти РФ «Майкрософт» заключает договор на поставку программного обеспечения с беспрецедентными скидками: до 80 процентов. Подобная договоренность совершенно не удорожит нацпроект «Образование», в рамках которого и идут поставки оборудования. Однако есть тонкость: компьютеры поставляют в школы не министерства и не муниципалитеты. Это делают фирмы-поставщики, победившие в тендере, который объявляет министерство. А у них подобные договоренности вряд ли имеются.</p>
<blockquote dir="ltr" style="MARGIN-RIGHT: 0px">
<p>- В 2006 году на приобретение компьютерных классов в рамках нацпроекта было направлено 120 миллионов рублей, - рассказала нам Наталия Пугачева, заместитель министра образования и науки области. – МОиН выступало госзаказчиком на поставку компьютеров для школ. Мы формировали основные критерии, требования к технике, в том числе и требование наличия лицензионного программного обеспечения, и размещали их в заявке на проведение конкурсных торгов на сайте Главного управления материальных ресурсов. Любой претендент на участие в конкурсных торгах должен был с ней ознакомиться, оценить свои возможности и принять решение – участвовать в торгах или нет. Кроме перечня технических и иных характеристик, выдвигался целый ряд условий: это и наличие так называемых «школьных сертификатов», соответствие различным ГОСТам всей продукции и ее отдельных составляющих. Выдвигалось даже требование к цвету корпусов системных блоков, мониторов, клавиатуры… В заявке также указывался конкретный объем финансирования, предусмотренный в областном бюджете, сроки и условия поставки. Кроме того, согласно условиям конкурсных торгов, оплата производилась лишь по факту поставленной продукции и соблюдении всех прочих условий договора. Другими словами, не поставленное и, соответственно, не принятое директором школы оборудование просто не должно было оплачиваться.</p>
</blockquote>
<h3>Реквием по бюджету</h3>
<p>Вот оно: оплата только после того, как оборудование поставлено и проверено директором. Подразумевается, что проверено и лицензирование установленных в компьютере программ. Подумать логически, что может быть проще, чем пригласить специалиста, который и оценит качество установленных программ. Однако какой директор, счастливый поступившим богатством, задумывается об этом? Есть, конечно, и преподаватель информатики, который априори сведущ в таких вопросах. Но кто усомнится в качестве поставки, заказчиком которой выступает областное министерство? И кто усомнится в том, что имеющиеся программы установлены с ведома министерства? Таким образом, не проверь оборудование специалист с санкции областных чиновников – кто-то иной это сделает вряд ли. А фирме-поставщику, к слову, совершенно не выгодно без договоренностей о больших скидках, устанавливать на машины лицензионные программы, учитывая, что финансирование поставок далеко не щедро (в среднем один компьютер в рамках нацпроекта обходится в 13-15 тысяч рублей).</p>
<p>К тому же проверяющих на огромное количество техники, закупаемой в рамках нацпроекта, не напасется никакое ведомство. Только в Челябинской области в минувшем году было оборудовано 478 компьютерных классов. Поди-ка, проверь все компьютеры…</p>
<p>Впрочем, судя по отчетам чиновников об исполнении национального проекта, и по их личным высказываниям, как говорится, без диктофона, за год только в Челябинской области не было ни одного случая поставки нелицензионного оборудования. Объяснение простое: ни одна фирма, выигравшая областной тендер, не рискнет поставлять нелицензионное оборудование. Этим она подпишет себе «смертный приговор», так как чуть что – и результат торгов будет аннулирован, деньги, естественно, никто не перечислит. И ни одна бюджетная организация в дальнейшем к участию в торгах недобросовестного поставщика не допустит. Это в лучшем случае. В худшем – фирму внесут в так называемый реестр недобросовестных поставщиков 94-ФЗ. Это своеобразный черный список на федеральном уровне. Появление в нем смерти подобно: существованию компании на бюджетном рынке будет сыгран реквием.
<br />
Другое дело, если компьютеры в школу поставляет спонсор вне рамок национального проекта. Или же оборудование приобретается за счет «родительских средств», пожертвований, внебюджетных средств. Как говорят чиновники, в этом случае и школы, и сами поставщики стараются экономить по максимуму.</p>
<h3>Полстраны под угрозой</h3>
<p>В пермской же ситуации ясно одно: директор стал жертвой массовой атаки правоохранительных органов на производителей и покупателей контрафактной продукции. Есть ли его вина, точнее, только ли его вина в том, что в школу просочился контрафакт? И поручится ли, скажем, следователь прокуратуры, который печатал отчет о проведенном расследовании, или депутат госдумы, который разрабатывал закон об интеллектуальной собственности, что в их компьютерах стоит лицензионная программа?
<br />
Поправки в Уголовный кодекс, поднимающие срок наказания за производство, сбыт и использование поддельной продукции с пяти до шести лет лишения свободы Госдума приняла 12 января во втором чтении. Как отметил в комментарии «Эхо Москвы» Михаил Сеславинский, руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, будет желание – и в тюрьме по этой статье окажется половина населения страны.</p>
<blockquote dir="ltr" style="MARGIN-RIGHT: 0px">
<p>- Вряд ли директора средней школы можно считать главным интеллектуальным пиратом в нашей стране. Поскольку масштабы этого явления в стране крайне высоки, и производители пиратской продукции работают на виду без особого стеснения. Если начать по всей строгости закона наказывать пользователей нелицензионного программного обеспечения, то в тюрьме может оказаться половина населения страны, включая и самих работников правоохранительных органов, - заявил Сеславинский.</p>
</blockquote>
<p>Конечно, борьба с контрафактом на просторах нашей необъятной родины – весьма полезное и похвальное дело, особенно в свете вступления России в ВТО. Но стоит ли подходить к процессу с таким необдуманным рвением? Судя по последней информации, ни одного документа, где было бы отражено наличие в компьютерах программного обеспечения, работники прокуратуры до сих пор не нашли. Зато они уже успели обвинить в нарушении закона детей, устроивших пикет около здания суда. Одним словом, показатели раскрываемости – вещь, конечно, положительная, и в ряде случаев даже полезная. Но все ли способы хороши? И по большому счету, к чему нам ВТО, если ради этой вожделенной организации летят головы маленьких начальников, которые, как говорится, ни сном, ни духом… Да и почему это происходит? Ради оправдания действий больших?</p>
Жертва контрафакта
Первый вопрос, который был задан Владимиру Путину на ежегодной большой пресс-конференции, касался слушающегося в Пермском крае деле сельского директора Александра Поносова. Владимир Владимирович назвал дело «чушью собачьей», по всей видимости, обеспечив жертве закона об авторских правах президентский иммунитет.
<h3>Все дело в скидках?</h3><p>Как высказался Путин, защищая интеллектуальные права, не стоит подходить к этому процессу формально. Он провел аналогию с проблемой наркомании – преследовать нужно не тех, кто употребляет, а тех, кто распространяет наркотики. «Хватать и не пущать – самое простое дело», – сказал президент.</p>
<blockquote dir="ltr" style="MARGIN-RIGHT: 0px">
<p>Между тем, судя по цифрам, которые приводят российские силовики, хвастаясь своей борьбой с контрафактом, именно этим они и занимаются: «хватают и не пущают». Сделать это несложно: по экспертным оценкам, до 90 процентов всех представленных на рынках товаров – контрафакт. Знай, делай облавы. Общероссийская статистика заведенных уголовных дел по контрафакту просто потрясает: 1999 год - в отношении производителей и распространителей возбуждено 850 уголовных дел, в 2002 году - более 2800 уголовных дел, в 2003 году - 3500, в 2004 и 2005 годах - по 6 тысяч, за 10 месяцев 2006 года – 6400 дел. Первый месяц 2007-го также ознаменовался пиаром правоохранительных органов, так рьяно отстаивающих интеллектуальную собственность.</p>
</blockquote>
<p>Александр Поносов, директор Сепычевской средней школы Пермского края, пошел под суд по статье 146 УК РФ «Незаконное использование объектов авторского права, совершенное в особо крупном размере». Директор обвиняется в приобретении нелицензионных версий Windows и Office для компьютерного класса школы. Тем самым, как подсчитала прокуратура, компании «Майкрософт» нанесен ущерб в размере 266 тысяч 596 рублей 63 копейки. Сумма странная сама по себе, учитывая, что без скидок лицензионный Windows стоит три тысячи рублей. А компьютеров в Сепычевскую школу было доставлено всего 12. Впрочем, это дело десятое.</p>
<p>Как сообщают пермские СМИ, компьютеры для школы были закуплены по заказу управления капитального строительства Пермского края, и на них уже было установлено программное обеспечение. А вот фирма-поставщик отрицает, что устанавливала программы на компьютеры. Ни по каким документам программное обеспечение не проходит. Однако директора других школ на многочисленных сайтах в Интернете подтверждают, что в школы компьютеры приходят с установленными программами. Это подтвердила и представитель Министерства образования Челябинской области.</p>
<p>Что интересно, со всеми уровнями власти РФ «Майкрософт» заключает договор на поставку программного обеспечения с беспрецедентными скидками: до 80 процентов. Подобная договоренность совершенно не удорожит нацпроект «Образование», в рамках которого и идут поставки оборудования. Однако есть тонкость: компьютеры поставляют в школы не министерства и не муниципалитеты. Это делают фирмы-поставщики, победившие в тендере, который объявляет министерство. А у них подобные договоренности вряд ли имеются.</p>
<blockquote dir="ltr" style="MARGIN-RIGHT: 0px">
<p>- В 2006 году на приобретение компьютерных классов в рамках нацпроекта было направлено 120 миллионов рублей, - рассказала нам Наталия Пугачева, заместитель министра образования и науки области. – МОиН выступало госзаказчиком на поставку компьютеров для школ. Мы формировали основные критерии, требования к технике, в том числе и требование наличия лицензионного программного обеспечения, и размещали их в заявке на проведение конкурсных торгов на сайте Главного управления материальных ресурсов. Любой претендент на участие в конкурсных торгах должен был с ней ознакомиться, оценить свои возможности и принять решение – участвовать в торгах или нет. Кроме перечня технических и иных характеристик, выдвигался целый ряд условий: это и наличие так называемых «школьных сертификатов», соответствие различным ГОСТам всей продукции и ее отдельных составляющих. Выдвигалось даже требование к цвету корпусов системных блоков, мониторов, клавиатуры… В заявке также указывался конкретный объем финансирования, предусмотренный в областном бюджете, сроки и условия поставки. Кроме того, согласно условиям конкурсных торгов, оплата производилась лишь по факту поставленной продукции и соблюдении всех прочих условий договора. Другими словами, не поставленное и, соответственно, не принятое директором школы оборудование просто не должно было оплачиваться.</p>
</blockquote>
<h3>Реквием по бюджету</h3>
<p>Вот оно: оплата только после того, как оборудование поставлено и проверено директором. Подразумевается, что проверено и лицензирование установленных в компьютере программ. Подумать логически, что может быть проще, чем пригласить специалиста, который и оценит качество установленных программ. Однако какой директор, счастливый поступившим богатством, задумывается об этом? Есть, конечно, и преподаватель информатики, который априори сведущ в таких вопросах. Но кто усомнится в качестве поставки, заказчиком которой выступает областное министерство? И кто усомнится в том, что имеющиеся программы установлены с ведома министерства? Таким образом, не проверь оборудование специалист с санкции областных чиновников – кто-то иной это сделает вряд ли. А фирме-поставщику, к слову, совершенно не выгодно без договоренностей о больших скидках, устанавливать на машины лицензионные программы, учитывая, что финансирование поставок далеко не щедро (в среднем один компьютер в рамках нацпроекта обходится в 13-15 тысяч рублей).</p>
<p>К тому же проверяющих на огромное количество техники, закупаемой в рамках нацпроекта, не напасется никакое ведомство. Только в Челябинской области в минувшем году было оборудовано 478 компьютерных классов. Поди-ка, проверь все компьютеры…</p>
<p>Впрочем, судя по отчетам чиновников об исполнении национального проекта, и по их личным высказываниям, как говорится, без диктофона, за год только в Челябинской области не было ни одного случая поставки нелицензионного оборудования. Объяснение простое: ни одна фирма, выигравшая областной тендер, не рискнет поставлять нелицензионное оборудование. Этим она подпишет себе «смертный приговор», так как чуть что – и результат торгов будет аннулирован, деньги, естественно, никто не перечислит. И ни одна бюджетная организация в дальнейшем к участию в торгах недобросовестного поставщика не допустит. Это в лучшем случае. В худшем – фирму внесут в так называемый реестр недобросовестных поставщиков 94-ФЗ. Это своеобразный черный список на федеральном уровне. Появление в нем смерти подобно: существованию компании на бюджетном рынке будет сыгран реквием.
<br />
Другое дело, если компьютеры в школу поставляет спонсор вне рамок национального проекта. Или же оборудование приобретается за счет «родительских средств», пожертвований, внебюджетных средств. Как говорят чиновники, в этом случае и школы, и сами поставщики стараются экономить по максимуму.</p>
<h3>Полстраны под угрозой</h3>
<p>В пермской же ситуации ясно одно: директор стал жертвой массовой атаки правоохранительных органов на производителей и покупателей контрафактной продукции. Есть ли его вина, точнее, только ли его вина в том, что в школу просочился контрафакт? И поручится ли, скажем, следователь прокуратуры, который печатал отчет о проведенном расследовании, или депутат госдумы, который разрабатывал закон об интеллектуальной собственности, что в их компьютерах стоит лицензионная программа?
<br />
Поправки в Уголовный кодекс, поднимающие срок наказания за производство, сбыт и использование поддельной продукции с пяти до шести лет лишения свободы Госдума приняла 12 января во втором чтении. Как отметил в комментарии «Эхо Москвы» Михаил Сеславинский, руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, будет желание – и в тюрьме по этой статье окажется половина населения страны.</p>
<blockquote dir="ltr" style="MARGIN-RIGHT: 0px">
<p>- Вряд ли директора средней школы можно считать главным интеллектуальным пиратом в нашей стране. Поскольку масштабы этого явления в стране крайне высоки, и производители пиратской продукции работают на виду без особого стеснения. Если начать по всей строгости закона наказывать пользователей нелицензионного программного обеспечения, то в тюрьме может оказаться половина населения страны, включая и самих работников правоохранительных органов, - заявил Сеславинский.</p>
</blockquote>
<p>Конечно, борьба с контрафактом на просторах нашей необъятной родины – весьма полезное и похвальное дело, особенно в свете вступления России в ВТО. Но стоит ли подходить к процессу с таким необдуманным рвением? Судя по последней информации, ни одного документа, где было бы отражено наличие в компьютерах программного обеспечения, работники прокуратуры до сих пор не нашли. Зато они уже успели обвинить в нарушении закона детей, устроивших пикет около здания суда. Одним словом, показатели раскрываемости – вещь, конечно, положительная, и в ряде случаев даже полезная. Но все ли способы хороши? И по большому счету, к чему нам ВТО, если ради этой вожделенной организации летят головы маленьких начальников, которые, как говорится, ни сном, ни духом… Да и почему это происходит? Ради оправдания действий больших?</p>