Сумерки богов
Сенсация в Берлине: невинную оперу Моцарта «Идоменей, царь Критский» едва не изъяли из репертуара Deutsche Oper. Жарко дебатировали, спорили, наконец, всё-таки решили вернуть — скрепя сердце. Что случилось? Оркестр, что ли, забастовал, не сел в яму, как у нас? Нет, всё гораздо сложнее.
«Идоменей» повествует о восстании человечества против богов. В постановке берлинской оперы царь Крита Идоменей в эпилоге выходит на сцену с окровавленным мешком, из которого достаёт несколько отрубленных голов, в том числе, пророка Мухаммеда.
Дирекция оперы напряглась. Кто-то из сенаторов им шепнул: «Я так люблю вашу оперу, особенно смотреть на здание, когда проезжаю мимо на машине, так вот, не хочу, чтобы это здание в один прекрасный момент исчезло». Режиссёр встал в позу, заявил: ничего убирать не буду, мол, из Моцарта слова не выкинешь. Хотя Моцарт тут вроде ни при чём, он постановкой не занимался.
Призадумались, вспомнили случай с датскими карикатурами, недавний неосторожный выпад Папы в адрес ислама. Рисковать головами (и уже не в символически-театральном, а в прямом, чисто физическом смысле) никому не хотелось. Вот и начали грызть ногти. Потом осторожно проконсультировались у некоего лидера объединения турецких ассоциаций Германии, и он вроде как разрешил. Даже признал: «Искусство должно быть свободным».
Постановку вернули, но вот осадочек, что называется, остался. Поэтому решили активнее шуровать электронными искателями по сумочкам зрителей, усилить охрану театра, включая крышу, и на каждых трёх театралов в зале садить одного агента безопасности в штатском, чтобы внимательно рассматривал лица на предмёт потенциальной «шахидности». Гнев божий — вещь опасная.
А вот самое интересное: в мешке, который выволакивает на сцену повелитель Крита, отнюдь не одна голова Мухаммеда. Там есть ещё головы других богов — в частности, Посейдона, Будды и Иисуса Христа.
И что любопытно: боятся в Берлине — по умолчанию — гнева только одной «головы». А остальные совсем не опасны. Никаких дискуссий вокруг них нет. То есть, пожалуйста, пускай вытаскивают голову Иисуса: время крестовых походов прошло. А Будда, тот ведь сам когда-то говорил: «Встретишь Будду — убей Будду». Буддистам не на что сердиться. Что касается Посейдона, так это, господа, и вовсе смешно. Посейдон нынче — модный бренд для одноимённого фильма-катастрофы, и ничего более.
А вот бояться и уважать (что в наше суперлиберальное время примерно одно и то же) возможно только пророка Мухаммеда. Выходит, он и есть самый... реальный, что ли, если за других богов никто не вступается. Если тупейший фильм «Код да Винчи» вовлекает христиан в дискуссию только ради того, чтобы обеспечить рекламу и рейтинг, если Мадонна пародирует и девальвирует в своём шоу сцену Христова распятия — почему бы не унизить Христа на сцене Deutsche Oper ещё разок? Здесь-то кто будет возражать? Не придут христиане и не скажут: мы не дадим Господа нашего на поругание. Не соберутся и буддисты: мол, мы против такого кощунства, обеспечивайте скандальность и сборы спектакля другими способами. Служителей Посейдона на планете практически не наблюдается. Вот они, сумерки богов. Так что остаётся одна опасность, весьма реальная: она может исходить от тех людей, которые, не признавая словечка «толерантность», будут искренне защищать своего пророка Мухаммеда от эпатажных кощунств; защищать методами зачастую неверными и даже злостными, — но будут.
А других-то, выходит, и не спросили. Другие головы — пожалуйста, режьте. Тут уже давно всё либерально и индифферентно, всё позволено, всё можно обкривлять, обыграть, из всего сделать перформанс, — заходите на огонёк. Вам вынут голову Христа из мешка, вы подивитесь такой творческой смелости.
С мусульманами осторожнее, у них это серьёзно. А с иными можно, они стерпят. У них боги куда толерантнее. Этих богов никто уже и не спрашивает.