29 февраля 2024, Автор: Матвей Зайковский

Кандидаты в президенты стараются заполучить максимальную аудиторию

Что получается, а что нет, поделился своим мнением челябинский политолог, подробнее в материале.

— Давайте для начала в целом охарактеризуем ход президентской кампании. Как она проходит и в чём её особенности?

— Знаковые дни начались для предвыборной кампании: началась предвыборная агитация в СМИ, прошли первые дебаты кандидатов. Здесь, конечно, наверняка будет много разговоров, что, традиционно, Владимир Путин занял позицию неучастия в этих дебатах. Отмечу, что для него такой подход привычен и уже многократно обоснован: за кандидата должны говорить дела, а не слова. Поэтому он не участвует в мероприятиях, которые не имеют иного смысла, кроме прямой агитации.

В целом, за четыре недели до выборов абсолютно ясен список кандидатов, их платформы и программы. Есть уже данные опросов, которые показывают конфигурацию политических позиций.

Безусловно есть события, которые формируют фон нынешней кампании. Можно отметить, что изначально было понятно, что нынешние выборы в большей степени будут зависеть от внешнего контекста: геополитических событий вокруг СВО, на новостях с фронта сфокусировано общественное внимание во всё мире.

Если говорить об особенностях, то выделю два момента. Первый заключается в том, что предвыборная кампания 2024 года, на мой взгляд, имеет референдумный характер. По сути, есть один ключевой вопрос, вокруг которого строится вся риторика и позиции. Я говорю об одобрении или неодобрении курса действующей власти.

И вторая особенность — кампания не предполагает переход к «карванализации». Раньше мы руководствовались установкой, что потенциальный интерес к выборам зависит от интриги, скандалов, медийной суеты. И действительно, раньше некий запрос общества на подобные моменты был, обывателю хотелось, чтобы выборы походили на спортивное соревнование, где непонятно, кто сколько голов забьёт.

Возможно, и на этих выборах нечто подобное сначала планировалось, но потом было принято решение о проведении более спокойной кампании. Отмечу, что это соответствует и данным социологов, которые регистрировали у граждан отсутствие запроса на «карванализацию» электорального процесса.

О кандидатах

— Если идти по кандидатам в алфавитном порядке, то на какую аудиторию ориентируется Владислав Даванков?

— Здесь мне придётся обострить разговор. Как мне думается, самим Даванковым и его партией выбран курс на слишком сильное сужение аудитории. Уже третий год эта партия является парламентской, участвует в большой политике, а ведёт себя, на мой взгляд, как узкий и нишевый проект для столичных хипстеров.

Слушая их риторику, я не удивлюсь, если в какой-то момент появится требование в духе: «Обеспечим наличие лавандового раффа в школьных столовых». Куда-то в совсем узкие моменты их тянет. В тематику, которая никогда не станет претендовать на статус системообразующей. Эта такая городская, столичная партия, программа которой направлена на образованных людей среднего класса.

Вроде бы всё прекрасно, так и должно быть, но в итоге такое позиционирование ведёт к тому, что «Новые люди» упрутся в некий потолок. В итоге Даванкову в нынешней кампании не хватает той самой системности, широты взгляда.

Дело осложняется ещё и тем фактом, что аудитория, с которой работает Даванков, наиболее сложно мобилизуемая и, если говорить честно, явно не самая электорально активная.

— Как ведёт свою кампанию действующий глава государства?

— Классический стиль, когда он говорит, что за него всё скажут его дела, а не заявления. Поэтому лозунгов он не произносит. Он погружён в собственную работу.

По моим ощущениям, в нынешней кампании прослеживается большее внимание к регионам. Путин их посещает, работа в них проходит очень содержательно.

29 февраля состоится послание Федеральному собранию, которое в этом году, скорее всего будет особое. От него мы ждём большей насыщенности с точки зрения смыслов, значимых посылов.

Владимир Владимирович себе верен, он каждый раз, когда шёл на выборы работал в таком формате. Объективно говоря, у него и нет оснований отказываться от этого. По своему духу и по своим заявлениям, Путин политик консервативного толка и позицию «не ломай то, что работает» как раз можно считать проявлением консерватизма здорового человека.

— Как себя проявляет Леонид Слуцкий?

— У него есть содержание. Он пытается пробовать и тестировать различные идеи, которые потенциально в будущем могут сформировать мейнстримную повестку.

Достаточно часто формально оппозиционные, но действующие в рамках некого единого согласованного плана с официальными кандидатами политики говорят о том, о чём действующие власти пока что не говорят.

Это такой «резервный банк идей», которые могут стать востребованными в будущем. И в рамках избирательных кампаний происходит первоначальное прощупывание почвы: как это будет восприниматься обществом, как и кто себя проявит, какие могут быть неожиданные реакции и так далее.

И мне думается, что Слуцкий действует как раз в таком амплуа. Может быть к тому, что он говорит, стоит прислушаться, потому что в будущем его идеи станут реальностью. Например, идея об увеличении роли регионов в бюджетном процессе. Конечно, эта идея достаточно перспективна и вызывает в таких городах как Челябинск позитивную реакцию. Но пока об этом говорит Слуцкий. Как раз в его риторике мне видятся пробные шары и работа с потенциальной повесткой.

Как политпсихолог же отмечу, что сам по себе Леонид Эдуардович, на мой взгляд, недостаточно харизматичен и его попытки в кампании эксплуатировать образ Владимира Жириновского говорят о том, что он сам ощущает недостаток личностного ресурса.

— А как себя позиционирует кандидат от КПРФ?

— У Харитонова примерно такая же ситуация, как и у Даванкова. Тоже очень узкоспециализированная история, направленная на тех, кто ностальгирует о советском прошлом и хотел бы вернуться в конец 80-х годов. На мой взгляд, не самая выгодная стратегия, сильно отсекающая большую массу потенциального электората, в первую очередь, молодёжи.

Былая популярность КПРФ была связана с тем, что эта партия явно выступала против прозападного либерального курса в 1990-е годы. Сейчас такой подход взят на вооружение властью. В результате темы, которые были основой позиционирования КПРФ, теперь перетекли в программы других партий и политических сил. В этом смысле у коммунистов остаётся весьма скромное пространство для манёвра, выработки и артикулирования новых идей, и, на мой взгляд, им приходится делать свои программы более узкими, специфическими, нежели раньше.

С другой стороны, у Харитонова есть преимущество. Те, кому теоретически может понравится идея «обнулить» себе память и оказаться в конце 80-х, это старшая аудитория, которая достаточно электорально активна. Плюс Харитонов имеет ещё и партийные ресурсы мобилизации избирателей.