Про вчерашнюю благотворительную постановку с Хабенским

За что мне нравится современный театр – за вариантивность. Любимый фильм всегда будет одним и тем же: в любимой сцене герой всегда зайдёт в комнату и поднимет пистолет на той же самой временной отметке, что и вчера, и месяц, и год назад. И скажет одну и ту же фразу с давно понятными интонациями. Современный театр предлагает множество форм, которые придают действию момент импровизационности. Джазовой свободы против академической нормативности. Особенно это заметно в жанре «вербатим», в котором челябинские театры не работают.

Вчера я смотрел «Пап» с Хабенским на сцене Драмы раз в четвёртый или пятый. Мне доставило отдельное удовольствие смотреть, как исходный материал шлифуется, дорабатывается, как меняются реплики, как вводятся новые сцены и отмирают те, которые выбивались из общего художественного замысла. Как гибко дети реагируют на эти изменения. «Папа, я люблю тебя» избавился от излишней надрывности, добавив тонкость интонирования.

Я за что отечественных джазовых певиц недолюбливаю? Кричат они громко, но сердечности мало. Это не Элла и не Нина Симон, которые могли шёпотом вздыбить у слушателя все волосы на теле. В театральном действии умение снизить накал не менее важно для того, чтобы тебя уж если накрыло катарсисом, то не сиюминутным, а полновесным, глубоким, который будет длиться, послевкусие которого останется ещё надолго после того, как ты покинул фойе, натянул тяжёлую зимнюю одежду и отправился по скользким заснеженным улицам обратно в обыденность.



Вчера это более тонкое интонирование придало «Папам», на мой вкус, больший кумулятивный эффект. Когда после своего душевного монолога Константин Юрьевич вышел на авансцену, попросил дать света в зал и перенёс действие за пределы рампы, было круто. Это был рывок к зрителю. Но и дети очень чутко отреагировали на его указания. Вместе они вынесли действие за рамки пьесы. Эффект, мне кажется, был достигнут.

Надеюсь, эту постановку ждёт долгая и интересная жизнь. Она человечна, тонка и пластична. Она покидает пределы логики и стреляет в сердце, туда, под мозоль жизненного опыта и цинизма.

Кстати, самое крутое зритель не увидел. Когда зал опустел, родители отыграли на сцене «капустник», который подготовили детям. Записав ответные монологи о любви, они ночью (студийцы ничего не знали, всё происходило в строжайшей тайне) всю неделю репетировали мини-спектакль. Конечно, они любители. Конечно, одной недели на это мало. Но получилось очень здорово. Проникновенно, искренне, глубоко.

Большое спасибо за доставленные переживания и Константину Юрьевичу, без которого бы эта большая машина не закрутилась бы, и Маше Петровой (куратору студии и автору спектакля), и Паше Каштанову (преподавателю актёрского мастерства и сцендвижения), и, конечно же, детям, и их родителям. Это лишь старт, студии всего два года. Но это яркий старт.

---
фото с бэкстейджа любезно предоставила Лиза Губарева. Она отличный фотограф.